[najdy_esli_smojesh]

26.02.2014 в 00:00

Пишет  WTF LoGH 2014:

WTF LoGH 2014. Спецквест. Часть 1

Задание: Медиа Название: Крупицы информации Автор: WTF LoGH 2014 Бета: WTF LoGH 2014 Размер: мини, ~2100 слов Пейринг/Персонажи: Нейдхарт Мюллер, Эрнест Меклингер, Райнхард фон Лоэнграмм и другие Категория: джен Жанр: юмор, стёб Рейтинг: PG-13 Краткое содержание: кайзера посещает идея, Меклингер открывает в себе талант учителя, а Мюллер работает журналистом. Размещение: запрещено без разрешения автора Для голосования: #. WTF LoGH 2014 - работа "Крупицы информации" Однажды его величеству Райнхарду I было скучно. Вернее, скучно ему в последнее время бывало регулярно, поскольку затишье в военных действиях для того, кто не приучен сидеть на месте — всегда штука утомительная. Его младший адъютант Люкке, справедливо рассудив, что скучающий монарх — явление, для государства обычно ничем хорошим не заканчивающееся, решил как-то исправить положение. И совершенно случайно подал его величеству идею. Потом он трижды пожалел об этом, но было уже поздно. Император загорелся идеей, как нефтяная скважина от брошенного окурка. А пожар на нефтяных скважинах тем похож на скуку монарха, что тоже ни к чему хорошему не приводит. А пострадали, как обычно, наименее защищённые от императорского произвола члены общества. И вовсе не какие-нибудь там рабочие и крестьяне. До простого сельского жителя аграрной планеты императору с его креативными идеями два дня лёту на «Брунгильде». Зато адмиралы — вот они, рядышком. Им даже бежать некуда, потому как придворный этикет и военная дисциплина сигать из окон во время совещания не позволяют. — Газета? — недоверчиво переспросил Миттермайер, сперва расценивший заявление его величества как странную шутку. — Именно, — подтвердил Райнхард. — Выпустите небольшую газету для внутреннего пользования. Ради укрепления командных взаимоотношений, поднятия боевого духа, и просто чтоб не скучно было. Адмиралы переглянулись. Свежая идея императора их не то чтобы пугала — храбрым воинам, претендующим на койку в Вальгалле после смерти, не пристало бояться идей — но как-то морально дестабилизировала. — И кто должен заняться реализацией этого... — внутренняя цензура Фаренхайта не пропустила слова «идиотизм», — проекта? Райнхард окинул своих подчинённых изучающим взглядом. Генштаб присутствовал пусть не в полном составе, но в достаточном, чтобы развернуться. — Скажем, главным редактором пусть будет Меклингер, — решил император. — Он поэт, художник и вообще натура творческая. Журналистом пусть будет Мюллер, он разведчик, значит, умеет добывать информацию... А дальше сами как-нибудь распределитесь. На самом деле, дальше познания императора в журналистике не простирались, но адмиралам об этом знать не полагалось. Очень довольный тем, что нашёл своим людям интересное занятие в скучное мирное время, Райнхард покинул зал, оставив подчинённых в полном смятении чувств. Адмиралы пока ещё не знали точно, что именно придётся делать, но уже прекрасно понимали, что очень этого не хотят. Первым план побега привёл в исполнение Миттермайер, заявивший, что обещал жене заняться выбором новых занавесок вот буквально через полчаса, и если он не сдержит слова, то будет месяц питаться варёной капустой. Вслед за ним со словами «Я тебя подвезу!» умчался Ройенталь. Вален затравленно огляделся по сторонам, нашёл взглядом часы и звучно хлопнул себя по лбу. — Я ж Мелкого обещал забрать из бассейна! Извините, господа, в другой раз. Кесслер заглянул под крышку органайзера и категорично заявил: — У меня брифинг через час. Встретил загоревшийся нехорошим огнём взгляд Меклингера и поспешно добавил: — На другом конце столицы. Фаренхайт изобразил на лице крайнее огорчение. — К сожалению, мне нужно срочно согласовать с инженерным отделом поставки систем автоматического ведения огня. Очень жаль, но я не смогу принять участия в первом собрании вашего издательского кружка. — Точно! — встрепенулся Биттенфельд. — Я совсем забыл, мне тоже нужны автоматические системы! И удрал вслед за Фаренхайтом в сторону, прямо противоположную заявленной. Айзенах ушёл молча. От него, впрочем, никто и не ждал развесистых объяснений. Всё-таки у него была и жена, и дети, и, возможно, даже несогласованные поставки, так что присутствующие могли сами додумать причину его исчезновения. — Министр обороны, а вы-то куда? — вскинулся Мюллер, когда из-за стола поднялся Оберштайн. — Работать, — сообщил тот. — Его величество поручил этот проект вам. Займитесь им, а я буду заниматься делами, которые поручены мне. Когда за последним беглецом закрылась дверь, Меклингер и Мюллер остались в полном одиночестве. — Ну что ж, — жизнерадостно констатировал Меклингер, — придётся нам с вами работать вдвоём. Наш долг — оправдать ожидания его величества! — Но я же не журналист, — вздохнул Мюллер. — Я за всю жизнь ничего кроме рапортов не писал. — Зато вы любите добывать информацию. А ещё больше вы любите ею делиться, — непреклонно возразил адмирал-художник. — Это самое главное! А писать я вас научу. Собирать информацию Мюллер действительно умел. Правда, некоторые неискушённые в деле информационной войны лица называли это коллекционированием сплетен, но Мюллер не обижался. Однако никогда раньше перед ним не вставали извечные вопросы «Что писать?», «О чём писать» и «Что писать, когда писать не о чем?». На другой день после злополучного совещания он перевесил текущие дела на помощников, вооружился блокнотиком, карандашом и диктофоном, и, снаряженный таким образом, отправился на поиски разведданных. То есть, конечно, материала для первой в жизни статьи. — А о чём писать? — на всякий случай спросил он Меклингера. — О чём угодно! — ответил тот. — Потренируйтесь на кошках. С кошками в генштабе было туго, если не считать ночевавшего в вентиляционной шахте главного адмиралтейства вольного кота Тойфеля, которого, ввиду беспросветно чёрной шкуры и специфического места жительства, офицеры называли исключительно «его превосходительство г-н адмирал фон Тойфель». Мюллер рассудил, что кот, имеющий столь высокий для представителя своего семейства ранг, достоин упоминания в прессе. — Легенда гласит, — охотно заливал Миттермайер навострившему диктофон журналисту, — что г-н фон Тойфель получил своё имя при уникальном стечении обстоятельств. Это было первое слово, произнесённое гросс-адмиралом фон Мюкенбергером в тот момент, когда он запнулся о тогда ещё безымянного кота. — Очень интересно, — кивнул Мюллер, наливая всем ещё по стакану. — Но легенда врёт, — продолжил вместо Миттермайера Ройенталь. — На самом деле Мюкенбергер произнёс другое слово. Но, поскольку оно было женского рода, что не совпадало с полом кота, его нарекли близким по духу выражением. — Когда генерал-адмирал Лоэнграмм узнал об этом инциденте, он сказал, что кота следовало бы повысить в звании за верную службу отечеству, — усмехнулся Миттермайер. — В общем, мы его поймали и торжественно возвели в адмиральский чин, потому что только адмиралы имеют право путаться под ногами у главнокомандующего. — Потом мы предлагали ввести Тойфеля в триумвират вместо Оберштайна. Правда, несмотря на опыт партизанской войны, он никогда не командовал войсками в открытом бою. Но, поскольку Оберштайн тоже этого не делал, Тойфель со всей очевидностью был вариантом выбора, — хмыкнул Ройенталь. — Но его величеству почему-то не понравилась эта идея. — Однако он обещал, что, если Тойфель геройски погибнет, исполняя свой долг, он станет гросс-адмиралом посмертно, — добавил Миттермайер. — Поскольку его заслуги очевидны. Он трижды попадался под ноги Мюкенбергеру, однажды даже вызвав его позорное падение носом в мрамор, при чём присутствовали остальные члены тогдашнего триумвирата, два генерал-адмирала, пять адъютантов и ещё десяток неустановленных лиц. После этого за котом по всему адмиралтейству гонялись два отряда тяжёлой пехоты, но не поймали его. В другой раз он приземлился главкому на голову, решив, что это хорошая посадочная площадка, если десантируешься из вентиляции. — Тойфеля пытались застрелить, отравить, поймать и утопить, даже прикончить электрошокером. Однако он всегда ускользал из рук недоброжелателей, нанося им значительный ущерб. В конечном итоге тогдашнее командование рассудило, что такая череда позорных поражений не украшает имперский флот, и признало права кота на жизнь в шахтах. — В первый и последний раз, когда Оберштайн привёл свою псину в адмиралтейство, та решила обойтись с Тойфелем как с обычным котом, не учтя его боевого опыта. В конце дня пришлось поднимать диван, чтобы достать из-под него собаку, которая отказывалась выходить добровольно. — После этого Биттенфельд в самых изысканных выражениях составил прошение о представлении Тойфеля к ордену. Но Лоэнграмм отказал ему на том основании, что орден слишком тяжёл для кота... Первая статья Мюллера носила название «Подвиги неизвестного героя» и в вольной форме излагала ту причудливую смесь правды с вымыслом, которую Двойная Звезда охотно вывалила на него за бутылкой виски. Меклингер остался доволен работой, сказав, что это отличное начало и у Мюллера есть задатки журналиста, но... — Но статье не хватает огня, — заключил адмирал-художник. — Это же публицистика, а не сухая военная хроника! Публицистическому стилю нужно больше треска. Каждую крупицу информации вы должны умножать на два. Если кому-то на голову упал кирпич — пишите, что он погиб в результате обрушения здания. А для заголовка новость нужно возвести в квадрат. А то и в куб! Старательный, но пока неопытный Мюллер принял это к сведению и подошёл к работе со всей ответственностью. Следующий вариант статьи назывался «Адмирал фон Тойфель — боец невидимого фронта». Статья повествовала о приключениях кота, который неоднократно вступал в спор с Мюкенбергером и в последний момент спасал имперский флот от сокрушительного поражения, сражался в изерлонском коридоре, был ранен, представлен к награде, сослан, реабилитирован, возвращён в строй, сражался рядом с адмиралом тогда-ещё-фон-Мюзелем и дал ему несколько ценных тактических советов, первым присягнул только что коронованному императору Райнхарду и по причине врождённой скромности отказался от места в триумвирате. — Да, — сказал потрясённый Меклингер, — это было действительно сильно! Я должен написать оду в честь этого героя. Впрочем, нет, я посвящу ему один из своих маршей... А вы пока можете написать о вещах более обыденных. В окно светило солнце, снаружи щебетали птички, в общем, царила летняя идиллия. Кесслер устало поправил фуражку и посмотрел на Мюллера, который, поигрывая диктофоном, устроился по другую сторону стола. — И что ты хочешь от меня услышать? — резонно вопросил шеф военной полиции. — За последнее время никаких вспышек недовольства не зафиксировано, покушений не совершено, особых должностных преступлений тоже не наблюдается. А у меня ещё много дел. — Много дел, но рассказать тебе нечего? — прищурился Мюллер. Кесслер тяжело вздохнул. — Это скучные рутинные дела, для статьи они точно не годятся, — сообщил он. — Извини, ничем не могу тебе помочь. Даже от моей фуражки толку будет больше. — Отличная идея! — встрепенулся Мюллер. — Давай, я возьму интервью у неё. Кесслер посмотрел на него с недоверием, потом хмыкнул, снял фуражку и положил её на стол. — Вот, бери. Если она приврёт — имей в виду, я не несу за это ответственности. — А примерить можно? — Попробуй, — пожал плечами Кесслер и потянулся к стопке бумаг на углу стола. Мюллер немедленно напялил фуражку и гордо вскинул голову. Фуражка свалилась ему на нос. Пойманная в коридоре Двойная Звезда на сей раз не стремилась к сотрудничеству. Мюллер с тоской понял, что эти двое дают интервью только под виски. — Ничем не могу тебе помочь, у меня никаких новостей, — развёл руками Миттермайер. — Обратись лучше вон к Ройенталю, он ближе к журналистике. — Каким образом? — насторожился Мюллер. — Он спит с журналисткой. — Миттермайер, ты отстаёшь от жизни! — фыркнул Ройенталь. — Я спал с ней неделю назад. — Погоди, но вы же только десять дней как познакомились?.. На лице Ромео-после-шести отразилось страдание. — Волк, у женщин есть нечто общее с носками, — изрёк он тоном бродячего философа. — Как бы хороши и красивы они ни были, их следует регулярно менять. Миттермайер, не говоря ни слова, накинул другу на голову его собственный плащ. Обычно Айзенах играл в шахматы сам с собой, но в этот раз компанию ему решили составить Вален и Биттенфельд. Вернее, играть сел Вален, а Биттенфельд только ходил вокруг и мешал, считая, что помогает. Айзенах молчал, следовательно, был согласен. — Новости? — отозвался Биттенфельд в ответ на вопрос вооружённого блокнотом Мюллера. — Какие, в Хель, новости! Вот у кого-то сейчас конь на альфа-е4 полетит, вот это будет новость. — Не полетит, — отмахнулся Вален. Мюллер бегло оценил ситуацию на поле боя. — Или конь, или ладья, — констатировал он. — Запланированные потери?.. — Отвянь, — пробурчал Вален и уставился на фигуры. Айзенах выразительно постучал ногтем по часам на доске. — Ты хотел новостей? — поинтересовался Вален, не отрывая взгляда от шахмат. — Я могу тебе дать новость. Лютц, добрая душа, прислал с Изерлона подарочек. Компьютерный вирус. — Диверсия? — насторожился Мюллер. — Если бы! Простая человеческая глупость и уверенность, что если эта штука не стреляет, то она безобидна. Этот вирус не ищет системные файлы, не запрашивает доступ, не блокирует связь, он ничего не делает. В итоге наши системы защиты его просто не считают угрозой! А эта дрянь прописала себя в каждый файл и развлекается теперь как хочет. Мюллер сделал пометку в блокноте. — А что он делает? — Он после каждого слова ставит «блин»! — взорвался Биттенфельд. — И теперь, блин, мы, блин, сидим, блин, играем, блин, в шахматы, блин, пока, блин, эти, блин, техники, блин, ищут, блин, как, блин, выпилить, блин, из всех, блин, документов, блин, этот, блин, блин, блин! — И прекрати ржать, — добавил Вален, глядя на согнувшегося от смеха Мюллера. После чего решительно взялся за ладью и увёл её на другую плоскость. Айзенах пожал плечами и забрал чёрного коня. — Системы автоматического ведения огня вам сгодятся в качестве новости? — спросил Фаренхайт, не поднимая глаз от бумаг, которыми был завален стол. — Честно говоря, у меня это самая актуальная тема за последние пять дней. Мюллер оглядел впечатляющие башни из папок, подшивок, стопок бумаг и разрозненных листков в кабинете и поверил Фаренхайту на слово. Доказательства его правдивости были слишком красноречивы. Если бы какой-нибудь член движения за спасение девственных лесов Пандоры увидел эту инсталляцию, то скончался бы на месте. — И что не так с этими системами? — полюбопытствовал новоявленный журналист, включая диктофон. — А, с ними как раз всё в порядке. Плохо с их количеством — оно радикально не совпадает с количеством кораблей, нуждающихся в перевооружении... — начал Фаренхайт, но тут же вынужден был отвлечься на возникшего сбоку адъютанта. — Что там ещё? — Министр обороны хочет, чтобы вы согласовали поставки с... — Как я его люблю, кто бы знал! — процедил Фаренхайт сквозь зубы, забирая у адъютанта бумаги. Мюллер записал это в блокнот. Через неделю император Райнхард I изучал макет газеты, представленный ему генерал-адмиралом Меклингером. «Фуражка начальника военной полиции обладает разумом! Эксклюзивное интервью». «Гросс-адмирал Ройенталь относится к женщинам как к носкам. «Чем чаще их меняешь, тем лучше», — говорит он». «Компьютерный вирус заставил всё адмиралтейство писать рапорты на своём разговорном языке». «Фаренхайт признаётся в любви министру обороны». «Адмирал Тойфель, герой войны, открывает правду о себе»... Дойдя до стихов Меклингера, император свернул газету, уронил её на стол и отодвинул подальше. — Фройляйн, — сказал он Хильдегарде, которая украдкой наблюдала за его реакцией на публицистическое творчество адмиралов, — думаю, нужно поскорее заняться переносом столицы на Феззан. Это будет менее разрушительно, чем поручать Меклингеру и Мюллеру выпуск газеты! Задание: Медиа Название: Луна для Феззана Автор: WTF LoGH 2014 Бета: WTF LoGH 2014 Размер: мини, 3130 слов Пейринг/Персонажи: канонные и оригинальные герои Категория: джен Жанр: драма, повседневность Рейтинг: G Предупреждения: постканон Краткое содержание: в день совершеннолетия кайзера Александра-Зигфрида в небесах над Феззаном появляется луна... Примечание: министерство Контроля - так в Новом Рейхе было названо министерство внутренних дел; министерство Порядка - новое название военного министерства. Размещение: запрещено без разрешения автора Для голосования: #. WTF LoGH 2014 - работа "Луна для Феззана" «14.05.21. Н.Р. День рождения кайзера Александра-Зигфрида в этом году стал не просто праздничным — его галактическому величеству исполнилось восемнадцать лет. В связи с этим императрица-регент Хильдегарде фон Лоэнграмм торжественно сложила свои полномочия и с улыбкой объявила всем, присутствовавшим на церемонии коронации, что будет жить как частное лицо, хотя не откажет в совете ни сыну, ни его кабинету министров. Юный кайзер поручил сформировать новое правительство Вольфгангу Миттермайеру — бессменному премьеру Империи на протяжении восемнадцати лет. Ожидается, что изменения в составе кабинета будут минимальными. Совершеннолетие императора было ознаменовано событием, которому нет аналогов в истории человечества, — появлением над столичной планетой искусственного ночного светила, названного Луной в честь спутника Старой Земли. Еще два года назад в системе Марр-Адетта обнаружили подходящий крупный астероид почти правильной геоидной формы; инженерами военного ведомства были специально разработаны гиперпространственные двигатели для транспортировки будущего спутника к Феззану. Как заявил сегодня на пресс-конференции заместитель министра экономического развития Герман Кемпф, проект осуществлен на личные средства императорской семьи и сэкономленные министерством двора за прошедшие восемнадцать лет суммы, удачно вложенные в акции различных предприятий. Имели место и личные пожертвования «друзей семьи», как обтекаемо выразился чиновник — к слову, старший сын адмирала Карла Густава Кемпфа, погибшего в 489 году Ст. Р. в ходе неудачной попытки взять Изерлон при помощи другой космической крепости — Гайерсбурга, оснащенной гипердвигателями, тогда еще недостаточно проверенной новинкой. Орбита нового спутника вокруг планеты рассчитана в соответствии с массой и объемами обоих небесных тел, длиной феззанского астрономического года… …Ожидается, что Луна станет местом массового спортивного туризма, — астероид усеян множеством пещер, анфиладами уходящих на много километров вглубь, к давно остывшему ядру, которое уже снабжено искусственной атмосферой. В дальнейшем планируется сделать эту мини-«планету» недорогим курортом, предназначенным в том числе и для семейного отдыха феззанцев, и построить вдобавок к уже возведенному там Розенштадту несколько городков, оснащенных парками аттракционов и другими развлечениями…» Шлёп! Кусочек политой кетчупом копченой курицы откуда-то из недр многоэтажного бутерброда упал как раз на слово «Луна». Главный редактор «Баалатского обозревателя» хмыкнул и отправил заляпанную распечатку в корзину. Плохая привычка — есть за работой, но древней истины «время — деньги» еще никто не отменял. Новый стажер с Феззана справился очень даже неплохо - текст вышел в меру ироничным, в меру серьезным, под конец даже сдобренным надеждой на демократизацию Империи при новом кайзере. Пойдет в номер, и даже завлекательный пассаж про искусственную луну тут к месту – вот уж не на что деньги тратить очередному кабинету Миттермайера! К тому же он видел статью и с другого ракурса. Она станет частью обязательного контента в честь отмечаемого по всей Галактике совершеннолетия кайзера и в то же время оттенит сенсационную информацию о спутнике столичной планеты, которую ему посчастливилось добыть. Не имей сто динаров, а имей сто друзей, как говорили когда-то в Альянсе… Критиковать и вообще обсуждать имперское правительство в средствах массовой информации единственной автономии Рейха разрешалось, но в определенных рамках. К примеру, существовала устная договоренность с правительством Баалата не трогать личную жизнь императорской семьи. Но народ всегда жаждет скандалов, интриг и расследований, поэтому всю информацию, которая попадала в его комм, главный редактор отправлял на пару принадлежащих ему — через цепочку посредников, разумеется — сайтов галактической сети, которую в автономии кратко называли «нетом». В рекламодателях у этих ресурсов не было недостатка, потому процветал и «Обозреватель», считавшийся надежным в плане информации, но весьма элитарным и даже скучноватым изданием. Правда, одного правила он придерживался неукоснительно и на своих «подводных лодках» — не задевал никого из немногочисленного семейства Лоэнграммов. Невелика честь — копаться в белье двух женщин, которых он знал и уважал с первых послевоенных лет, и мальчишки, у которого пресловутой личной жизни пока и не наблюдалось. Возможно, поэтому судебные процессы, затеваемые против его сайтов чуть ли не каждые полгода, были не слишком разорительными, порой дело ограничивалось всего лишь устным внушением. Как после прошлогоднего скандала, когда сайт «Абсолютно секретно» раскрыл махинации с поставками на фронтир старых, подкрашенных и отремонтированных мега-тракторов вместо заказанных департаментом терраформирования новых. Поставщика не спасло даже то, что его сын за неделю до этих разоблачений женился на дочери флот-адмирала Айзенаха. Ладно, о давнем и не очень прошлом он подумает и напишет дома, где ждут постоянно дополняемые мемуары, а пока работа. Осталось отправить в номер статью о коронации и переслать на «Абсолютно секретно» материалы о тайной подоплеке лунной программы. Редактор, всё еще сомневаясь, стоит ли рисковать, решил еще раз просмотреть скандальные файлы, пришедшие пару часов назад, почти одновременно со статьей для «Обозревателя». *** Будущая луна напоминала гигантский кусок пемзы — близкий к шару серо-коричневый эллипсоид, испятнанный множеством отверстий — круглых, овальных, похожих на кляксы самой причудливой формы. Покатые скалы, возвышавшиеся над ними на поверхности — точнее, огромные холмы, — скрывали лабиринты пещер, тоннелей, узких расщелин и крутых обрывов, порой уходящих глубоко вниз, в пустоту, окружавшую ядро этого гигантского ореха. Когда уже выбирали место для постройки Розенштадта, обнаружилось, что ядро снабжено дышащими на ладан атмосферными установками и довольно плотно заселено. Главный редактор рассматривал снимки домов, построенных или скорее, собранных на скорую руку из самых разных материалов — от металлических контейнеров до пластиковых, деревянных и даже картонных ящиков, забитых в качестве утеплителя всяким хламом. Встречались и настоящие «дворцы» из искусственного пенокамня. Всего на поверхности внутреннего ядра существовало четыре поселка, основанных около двух десятилетий назад, с более чем активным населением — завидев подлетающие корабли инженеров-проектировщиков, их обитатели начали отстреливаться из лазерных пушек, снятых с кораблей чуть ли не времен второй битвы при Тиамат… Во время расследования, проводившегося имперской службой безопасности, выяснилось, что проверка астероида, порученная министерству Контроля — ведомству Ульриха Кесслера, одного из легендарной когорты адмиралов минувшей войны, — была весьма неглубокой во всех смыслах слова. Даже поверхность будущего спутника столичной планеты не была обследована и просканирована как следует, а ведь в трех пещерах впоследствии были обнаружены ангары с чинеными-перечинеными «торговцами»! На, а точнее — в якобы необитаемом астероиде жили беглецы, причем беглецы агрессивные. Объявленные в розыск по всей Галактике преступники-рецидивисты, с которыми начал бороться еще покойный кайзер Райнхард и продолжила императрица-регент — от наркоторговцев, пиратов, «ночных хозяев» крупных городов и целых планет до охвостья терраистского подполья. Многие бежали туда с семьями, кое-кто из больших шишек теневого бизнеса — с подручными и прихлебателями. Призванные на помощь Инженерному корпусу имперского флота Черные Уланы обнаружили даже десятка полтора аристократов, бежавших еще из Старого Рейха после смерти Фридриха IV, во время войны Лоэнграмма с Липпштадтским союзом. Связь с внешним миром у беглецов не прерывалась – часть населения нанималась на корабли устроивших свои склады в пещерах контрабандистов, — тоже разыскиваемых, курсировавших в основном по фронтиру Новых земель. Многие работали на гидропонных фермах и обработке их продукции, или в крошечной сфере услуг; кто-то выживал, как мог, кормясь крошками со стола счастливчиков, имевших дела во внешнем мире, или проедая последние золотые слитки и драгоценности. Редактор устало потёр наполовину седые виски, переходя к фотографиям и видеозаписям штурма одного из пенокаменных «дворцов». Спецподразделения Улан в доспехах нового образца – из облегченного титанопластика, огнеупорных и водонепроницаемых, с режимом экзоскелета — почти не реагировали на сбрасываемую прямо на головы мебель, сантехнику, куски тут же разбираемой крыши. Но обороняющиеся держались до последнего, отстреливаясь из затухающих на глазах лазерных винтовок, а потом — пытаясь врукопашную отбиться прикладами тех же винтовок. «Что слону дробина», — иронично прокомментировал Конев, лично доставивший позавчера на Хайнессен заманчивые, но крайне опасные материалы о феззанской луне. Всё это слишком походило на бои в катакомбах Терры, о которых рассказывал Юлиан. Неужели если и не всё население, то, по крайней мере, большинство бойцов было под сайоксином? И сколько еще в Галактике таких «лун», если на одну из них натолкнулись совершенно случайно? Скорее всего, дело обстояло до крайности просто - за неимением внешнего врага Империя расслабилась и успокоилась, несмотря на то, что феззанское правительство почти сразу же после окончания траура по почившему кайзеру официально объявило войну космическим пиратам, контрабандистам, организованной преступности. Послевоенная безработица многих выдавила на фронтир, но тяжкий труд земледельцев-колонистов на терраформирумых планетах или вахтовая работа в шахтах привлекали не всех. Немало было решивших половить рыбку в мутной воде - быстро и легко разбогатеть, сколачивая состояния на более или менее нелегальных занятиях. С ними боролись жестко, решительно, но как видно, что-то недоучли… Снова терраистский фактор? Он в сердцах обозвал себя старым дураком. Информации не хватало даже для гипотез, нет бы начать собирать ее пораньше! Хотя на самый верх не пробиться даже ему, с его связями, тянущимися еще с конца войны. За прошедшие восемнадцать лет разногласия между императрицей и «уютным кабинетом» Миттермайера если и имели место, то не выходили за пределы зала совещаний. Секретность была настолько непроницаемой, фигуры сподвижников Райнхарда, словно осиянные отблесками его света, — настолько неприкасаемыми… что постепенно все привыкли к такому положению дел. В любом случае, Борис категорически заявил, что не будет соваться в околоминистерские круги, чтобы узнать, как ведется наверняка уже начатое внутреннее расследование, — слишком важные фигуры могут быть затронуты. Хотя, справедливости ради — в автономии дела обстояли в чем-то похоже. Чего стоил скандал с первым Президентом миссис Гринхилл-Ян почти сразу после переизбрания ее на второй срок. Пресс-служба автономии тогда заявила, что госпожа Президент ушла в отставку по состоянию здоровья. Фредерика и сейчас чувствовала себя прекрасно — как и Аксель, ее второй муж, и обе дочки-двойняшки. Но всё тайное стало явным раньше, чем рассчитывали бывшие тыловые крысы, окопавшиеся в этой самой пресс-службе. Уже через полгода стало широко известно, что вдова адмирала Яна вышла замуж, да еще за имперца, да еще и за министра по делам автономии, по долгу службы постоянно курсировавшего между Хайнессеном и Феззаном. Что тогда началось! Ее соратников бульварная пресса сразу же окрестила «кликой предательницы», и на последовавших за отставкой выборах преемник Фредерики на посту председателя партии «Демократический выбор» потерпел сокрушительное поражение. Правда, через четыре года Юлиан Минц всё же занял кресло Президента и уверенно сидел в нем до сих пор… А бутерброд был отвратительным. Может, оттого, что пролежал у него на столе больше трёх часов и соус, да и салат уже не заслуживали своих гордых имён? — Проще похоронить, — в плотной, почти осязаемой тишине собственный голос показался ему громким, но не слишком энергичным. Неудивительно — половина десятого вечера, наверняка во всей офисной многоэтажке кроме него остались только вахтер и охранник в подземном гараже. «Попал, надо же», — главный редактор удовлетворенно вздохнул, когда остатки курицы, булки, салатных листьев и соленого огурца обрели покой на дне мусорной корзины. Он наконец решился разместить опасные материалы на «Абсолютно секретно» и заодно написать статью «Подлунный мир — исключение или правило?» для своего второго сайта «Эхо Галактики» — не столь популярного, как первый, но тоже весьма известного — по крайней мере, в Новых Землях. «Эхо» создавалось как ресурс немногочисленной легальной демократической оппозиции, начавшей консолидироваться за пределами Баалата сразу после подписания императрицей «Феззанского пакета» подробных соглашений о статусе автономии. *** — Доченька, нам надо серьезно поговорить. «Опа, третий раз». Первый раз родители пришли к ней в комнату вдвоем, немного смущаясь, за полгода до рождения Магды. Ульрика тогда почувствовала себя почти взрослой — как же, ей первой говорят о том, что скоро у нее будет еще одна сестричка. Вдобавок к двум имеющимся и паре удивительных (если прилично выражаться) братьев-близнецов, которые ухитрялись орать, бегать и падать одновременно везде — от подвала до крыши и от калитки на улицу до небольшого садика за домом. Не прошло и года, и мама с отцом снова пришли к ней чинно, словно в гости, на этот раз даже постучавшись — и на полминуты она почувствовала себя совсем взрослой. Предложила им сесть на кровать, а сама отвернулась от безобидного ресурса «Мода для девушек из высшего общества», демонстративно не сворачивая страничку с весьма откровенными купальниками. Пока отец не заявил своим обычным ровным, спокойным голосом, четко интонируя каждое слово: — Ульрика, мы ничего не имеем против твоих друзей, но вам еще рано ходить на вечеринки в «Черный крейсер». Пригласи их в дневное кафе, а лучше к нам домой. Мама молча разглаживала и без того безупречно отпаренные горничной складки красивого домашнего платья. — Хорошо, отец, — она стиснула зубы и решила, что пусть будет дневное, то есть детское, кафе. Она сама заработает достаточно денег, чтобы снять часа на три целиком приличное заведение, где не будет визгливой, перемазанной мороженым мелкоты – ее и дома хватает! И за дополнительную плату можно будет попросить официантов повесить плотные шторы и уменьшить освещение. Можно и в пятнадцать лет неплохо зарабатывать в галасети, особенно с ее знанием аллиансиш, до сих пор распространенного в Новых Землях. Главное — как следует подготовиться, и посоветоваться с Куртом Грёбнером из девятого Б, как сделать так, чтобы никто не узнал… Похоже, старший брат Курта её сдал. Или сам Курт, или их слава крутых серферов галасети ничего не стоила. Теперь начала мама. — Дочка, нам всё известно. И не только нам. Зачем тебе нужны были эти деньги? У папы теперь серьезные неприятности… Отец молчал. Ульрика поймала себя на мысли, насколько же сейчас заметно, что он намного старше матери — впрочем, и мама выглядела неважно. Ну что ж, отвечать всё равно придется. — Просто хотела сама зарабатывать… и тратить деньги так, как я хочу! И что тут такого? Да, я писала статьи в баалатскую прессу, но они мало чем отличаются от того, что печатают в наших газетах. Им нужен был корреспондент в столице, имеющий выход на придворные круги… я же не маленькая, понимаю, о чём писать не стоит! Отец не стал садиться за ее комм, просто отодвинул кресло и, свернув коротенькую заметку о весеннем фестивале цветов в Императорском парке, стоя набрал незнакомый адрес на аллиансиш. — Это не я, — через пару минут прошептала Ульрика, — вот это да, бои на Луне… я и не знала. Папа, ну откуда бы такое у меня взялось? И у Курта с Мартином. Они осуществляли техническую поддержку, чтобы никто не проследил, что статьи в хайнессенскую газету идут с моего адреса, и ничего больше. — Ты живешь в моем доме и теоретически имеешь доступ к этой информации. Кстати, Мартин Грёбнер сейчас уже у Фернера. Ты и Курт — несовершеннолетние, но закон о государственной тайне предусматривает изъятие у вас всех носителей информации. Ты сейчас же кладешь на стол все свои дискеты и компакт-диски. Оперативная группа у входа — они согласились подождать в холле, пока ты не оденешься и не выйдешь. — Я не раздета, — девушка демонстративно застегнула до подбородка молнию на флисовой куртке и загремела ящиками стола. *** Каждый его доклад императрице продумывался и правился неоднократно — до предлога, до запятой. В первый год он слегка нервничал, — вдруг что-то не так, вдруг кайзерин или кто-то из адмиралов будет недоволен словами, интонацией, чересчур подробным или наоборот, кратким изложением фактов, - но потом ему всё больше нравилась эта тихая, спокойная работа — практически отдых! В звукоизолированный кабинет главы имперской Службы Безопасности в это время никто не допускался, телефон переключался на секретариат. Теперь ему предстоял первый закрытый доклад императору Александру — после коронации глава СБ даже мысленно не называл его принцем Алеком. «Закрытый доклад» не означал отчета главе государства наедине. Присутствовать мог кто угодно, но чаще всего состав «гостей» был предсказуемым — за овальным столом располагались те члены Малого Государственного совета, чьи интересы и позиции затрагивались в докладе, копии которого заблаговременно рассылались собственной канцелярией Его Величества всем приглашенным. Генерал-адмирал Фернер был готов увидеть здесь Кесслера, Биттенфельда, возможно, Мюллера, которого по привычке всё еще называли военным министром, хотя ведомство давно сменило название на министерство Порядка. Ничего подобного — юный кайзер и его мать были вдвоем. Разумно для первого доклада, своеобразной тренировки на взаимодействие. Через неделю предстоит уже открытый доклад главы СБ перед четко регламентированным составом Малого совета, а пока ему нужно завоевать доверие этого упорного и упрямого вундеркинда. который, казалось, поставил себе целью стать самым образованным правителем в истории Галактики. Закончив год назад с отличием столичную Академию Рейхсфлота, тогда еще принц Александр-Зигфрид поступил на заочное отделение сразу по двум специальностям факультета государственного управления Феззанского университета — экономике и юриспруденции. Некоторые дисциплины в учебных планах пересекались, но всё равно нагрузка была значительной, а теперь юному императору придется сочетать теорию с практикой. «Он словно чувствует на своих плечах груз не только ответственности за всю обитаемую Вселенную — и славы отца, и тех ожиданий, что на него возлагают. Может, оно и к лучшему, — думал Фернер, раскланиваясь с Александром и вдовствующей императрицей, проходя на свое привычное место, включая один из встроенных в огромный овальный стол комм-проекторов, - лишь бы здоровье кайзера было по-прежнему крепким». …— В ходе проведенного за двое суток расследования выяснилось, что Мартин Грёбнер, студент факультета компьютерных наук Первого Императорского Политехникума, Курт Грёбнер, ученик 9 класса гимназии имени Зигфрида Кирхайса, и его одноклассница Ульрика Кесслер… — Ни в чем не виновны, само собой, — прервал его юный император, — Ульрика всегда казалась немного застенчивой, мы с Феликсом думали, что она сама любит сидеть дома, возиться с младшими… Оказывается, строгий отец никуда не отпускал. Сегодня же лично извинюсь и позову ее во дворец на прием по случаю 22 июня. Фернер, пометьте у себя — братьев Грёбнер я тоже приглашаю на годовщину коронации отца. Хоть какая-то компенсация за неудобства. — Алек, — до сих пор молчавшая Хильдегарде ободряюще улыбнулась сыну, — я поеду с тобой, Марике очень нужна поддержка. Но чтобы успеть заехать к Кесслерам сегодня, нужно поторопиться сейчас. — Конечно, мама, — вздохнул кайзер — я не собираюсь откладывать решение до завтра. — Продолжайте, Фернер. «Закругляйтесь, Фернер, — иронично «перевел» глава СБ, — мальчик, конечно, не будет таким, как его отец. Он станет другим, и нам за ним придется успевать… тем из нас, кто будет на это способен». — Результаты расследования в целом. На сайт «Абсолютно секретно» были выложены текстовые, фото- и видеофайлы, относящиеся к ликвидации на объекте «Луна-1» колонии преступников-рецидивистов, скрывающихся от имперского правосудия. Одновременно на сайте «Эхо Галактики» появилась статья известного сетевого колумниста Т.Д., в которой он утверждает, что правительство империи несет ответственность за подобные рассадники организованной преступности, наркоторговли и хуже того — идеологии терраизма. Настоящим владельцем обоих сайтов, зарегистрированных на подставных лиц, как и автором вышеупомянутой статьи является контр-адмирал Альянса Свободных Планет, впоследствии — Республики Изерлон Дасти Аттенборо, после подписания Феззанского пакета занимающийся политической журналистикой. Сейчас он является главным редактором «Баалатского обозревателя». Нельзя не признать правоту некоторых его умозаключений. Вместе с тем все виновные в утечке информации, вся цепочка, будут найдены и примерно наказаны. Работа по борьбе с организованной преступностью должна быть не только всемерно усилена, но и переведена на качественно новый уровень. — Хорошо. То же самое вы можете повторить перед Малым советом, — резюмировал Александр, — а я предложу адмиралам и министрам принять отставку Ульриха Кесслера, допустившего не только утечку, но и проморгавшего появление таких… анклавов в нашей Галактике. *** Дасти давно уже так не смеялся, читая первые полосы имперских газет в нете. Этот мальчик, то есть второй император династии Лоэнграммов, далеко пойдет. Судя по сведениям, поступавшим от переехавшего на Один Бориса Конева, — этот хитрюга считал, что там его не будут искать! — все инициативы последних месяцев исходили именно от него. Музей освоения Луны, постоянно пополняющийся экспонатами. Объявление материалов, выложенных на «Абсолютно секретно», искусной рекламой одной из туристических компаний, — специально размещенной на ресурсе, известном своей оппозиционной, демократической направленностью. Строительство «по материалам этого шедевра черного пиара» полигона для страйкбола и павильонов для съемок фильма «Шпион, который свалился с Луны». И главное — недавние передовицы в столичном официозе «Феззанские новости» и глянцевом еженедельнике «Зеркало», на все лады расхваливавшие «ядовитую, но полезную статью Т.Д., выражающую настроения самых разных слоев общества по всей Галактике — покончить наконец с наследием послевоенного кризиса — преступностью и остатками терраистских банд». Хотя он ничего не имел против того, что император и правительство вняли таки его призывам. Министр Контроля Ульрих Кесслер подал в отставку и занял должность декана факультета правоведения столичного университета, а его старшая дочь оказалась тем самым новым феззанским стажером "Обозревателя" и собиралась после поступления на факультет журналистики год-полтора поучиться по обмену в Баалатском университете имени Яна Вэньли. Но ему предстояло еще раньше увидеться с этой талантливой девочкой — только что пришло неофициальное приглашение от императрицы-матери на торжественное открытие второго лунного города — Небельринга, с заранее разрекламированными пещерами ужасов и замком Костей и Терний. Задание: Медиа Название: Очень наглядная агитация Автор: WTF LoGH 2014 Бета: WTF LoGH 2014 Размер: мини, ~1700 слов Пейринг/Персонажи: Вальтер фон Шёнкопф, Дасти Аттенборо, Каспер Линц, Оливер Поплан, Катерозе фон Кройцер, Юлиан Минц Категория: джен, намеки на слэш и гет Жанр: стёб Рейтинг: PG-13 Краткое содержание: стенгазета в космической крепости — явление, ничем не уступающее дискетам там же. Размещение: запрещено без разрешения автора Для голосования: #. WTF LoGH 2014 - работа "Очень наглядная агитация" Лист ватмана раскатали на самом большом столе, который отыскался на Изерлоне, придавили тяжёлыми предметами с трёх сторон и задницей Поплана с четвёртой. Разумеется, Кассельн сразу же заглянул на огонёк — постоять над столом тенью статуи командора и посетовать на то, как нерационально и расточительно расходуются материальные средства. А бумага, между прочим, стоит тем дороже, что собственного производства её на Изерлоне нет и не планируется, потому что не из табуреток же целлюлозу цедить. А со снабжением в мятежной крепости и так негусто. И... — И стенгазета — это средство наглядной агитации! И точка! — заявил Дасти. — Мы будем расходовать материальные средства умеренно. Кстати, где маркеры? — Вот вам три, и больше без прямого приказа не получите, — непривычным менторским тоном изрёк Кассельн, выложил на стол «мат. средства» и удалился с нечитаемым выражением лица. — По-моему, он считает нас идиотами, — озабоченно заметил Блюмхарт. — По-моему, его кто-то крепко достал с утра, — хмыкнул Поплан. — Ну и как мы должны рисовать газету тремя цветами? Маркеры были чёрного, синего и красного цвета. — Линц нарисует, — уверил всех Шёнкопф. Линц пожал плечами, взял тарелку, положил её на ватман кверху дном и обвёл маркером. — Это что? — Изерлон, — пояснил доморощенный художник. — Ладно, я рисую заголовок. — А я что-нибудь напишу! — пообещал Дасти, вздевая к потолку карандаш. В дверь, которую Кассельн не потрудился закрыть, просунулась рыжая голова. — А мне что делать? — полюбопытствовала Катерозе. — Капрал, иди сюда! — Поплан хлопнул по столу рядом с собой. — Будешь меня вдохновлять. — На что это она будет тебя вдохновлять, интересно? — нехорошо прищурился Вальтер. — На что-нибудь. Я тоже творческая личность! — провозгласил Оливер. — Хоть я и высшее существо, ничто человеческое мне не чуждо. — Напиши стихи, раз ты такой творческий, — фыркнул Дасти. — Нам для стенгазеты нужны стихи. Патриотические, для поднятия боевого духа. Типа, «мы рождены, чтоб сказку сделать былью, построить из обломков новый мир»... — Нам разум дал стальные руки-крылья, от времени протёртые до дыр, — закончил Вальтер. — Что? — спросил он не без вызова, весело разглядывая вытянувшиеся лица вокруг. — Мало ли, кто здесь творческая личность. Аттенборо вытащил блокнот. — Я запишу это, — сообщил он. — Для мемуаров. — Лучше запиши это для газеты, — посоветовал Оливер. — Если там будет стоять подпись, то можно не волноваться — никто не рискнёт сказать розенриттеру, что он сочиняет плохие стихи! Дасти в ответ ткнул его карандашом. — А ты что угодно сделаешь, лишь бы ничего не делать. — Попрошу без намёков! — оскорбилось «высшее существо». На пороге соткался Юлиан. Вид он имел скорбный, а в руках держал фотокамеру, чем неуловимо напоминал отставшего от экскурсии туриста. — Что случилось? — насторожился Шёнкопф. — Какая красавица усомнилась в твоём мастерстве фотографа? Юлиан бочком просочился в зал, на всякий случай отслеживая краем глаза действия Катерозе, которую слова о красавице заставили навострить уши. — Адмирал Ян отказался фотографироваться для первой полосы, — пожаловался он. — Предложил вместо себя кота. — Мы не можем украсить стенгазету фотографией кота! — возмутился Аттенборо. — Хотя, конечно, это бы неплохо характеризовало всё наше предприятие… — И Мураи бы тебя убил, — подсказал Поплан. — Это была бы героическая смерть! — огрызнулся Дасти. — Ты стихи написал уже? — О твоей героической смерти? А ты уже умер? — Я близок к этому, — страдальчески вздохнул Дасти. — Если так пойдёт дальше, эта газета станет моим некрологом! Первой и последней работой Дастина Аттенборо, адмирала и журналиста. — Человека и парохода! — фыркнул Поплан. — Кого-кого? — сделал «журналист» стойку на новое слово. — Понятия не имею, — отмахнулся Поплан. — Просто так корабль назывался, на котором моя бабушка летала. — У тебя была бабушка? — Нет! Я появился на свет из яйца, отложенного великим драконом в незапамятные времена. Про запас. — А ну прекратили базар! — рявкнул Шёнкопф. Все, кроме привычного Линца, по команде захлопнули рты. Юлиан, до этого наблюдавший за словесной дуэлью двух мастеров устного слова, наконец-то вышел из кататонического ступора. — Извиняюсь, привычка, — хмыкнул Шёнкопф, довольный произведённым эффектом. — Может быть, кто-нибудь наконец займётся делом? — Мы занимаемся делом! — возразил Поплан. — Мы ищем свою музу! Черпаем вдохновение из воздуха, можно сказать, совсем не затрачивая материальных ресурсов, как завещал наш интендант. — Я сочиняю текст для стенгазеты, — сообщил Дасти, загородившись блокнотиком. — А я уже букву «К» нарисовал, — отчитался Линц. Шёнкопф возвёл очи горе и воздел руки к потолку. — Доколе? — спросил он у потолка. — Каспер! Газета называется «Время Изерлона». Покажи мне там хоть одну букву «К»! — Да? — искренне удивился Линц. — Странно. Я же помню, была буква «К»… — Делай, что хочешь, но чтоб этой буквы там не было, — приказал Шёнкопф тоном, которым отдаётся приказ не отступать и не сдаваться. — Юлиан, возьми бренди и отправляйся уговаривать адмирала. Если надо, подожди, пока он заснёт. — Меня же Фредерика пристрелит… — усомнился молодой человек в разумности приказа. — Убегай зигзагом. В крайнем случае, погибнешь за благое дело, — не смутился Шёнкопф. — Дасти, а ты напиши пока что-нибудь актуальное. — Проблема нехватки бумаги на Изерлоне может считаться актуальной? — Может, — подал голос Поплан, — но на фоне нехватки женщин она так мала, что почти незаметна. Аттенборо поднял вверх карандаш. — Нехватка женщин в крепости. Изерлон погибает без любви! — Не уверен, что это будет способствовать подъёму боевого духа, — заметил Юлиан. — И вообще, где это вы нашли нехватку? — строго поинтересовалась капрал фон Кройцер. — Я, между прочим, ещё здесь! — Но посмотри, сколько нас, — трагически зашептал Поплан, — а ты всего одна!.. Катерозе прищурилась. — А вам бы хотелось, чтобы меня было две? Все покосились на Шёнкопфа и дружно промолчали. При всех талантах Карин, пожелать другу ещё одно такое счастье не рискнул никто. Работа понемногу сдвинулась с мертвой точки. Линц пытался переделать букву «К» в стилизованную «В». За время переделывания он успел покрасить Изерлон и подрисовать ему тень. Дасти старался найти актуальную тему, которая не роняла бы боевой дух личного состава — личный состав, в свою очередь, ухитрялся найти повод для падения боевого духа буквально во всём. Поплан выполнял очень важную часть работы — он сидел на ватмане. Юлиан ушёл и вскоре вернулся с большой фотографией, ещё сохранявшей аромат краски. На фотографии был запечатлён кот, свернувшийся на чьих-то коленях. Идентифицировать принадлежность коленей не представлялось возможным, поскольку ничем, кроме белых форменных штанов, они примечательны не были. — Это единственный ракурс, на который адмирал согласился, — скорбно вздохнул фотограф. — Сколько бренди ты ему выпоил? — подозрительно прищурился Аттенборо. — Сколько было. — Может быть, Каспер его просто нарисует? — предложил Поплан. Линц оторвался от малевания заголовка и осведомился, каким цветом ему следует нарисовать адмирала: чёрным, синим или красным? — Контур — черным, волосы — синим, — напутствовал его Шёнкопф. — А мундир — красным? — иронично поинтересовался художник. — А мундир нарисуем зеленкой! — оживился Дасти. — Отличная идея, — одобрил Шёнкопф. — Юлиан, беги за зелёнкой. А кота оставь, мы его тоже куда-нибудь приклеим. Юлиан убежал, а Дасти задумчиво посмотрел на Шёнкопфа. — Слушай, — сказал он, — а я тут подумал… Почему это ты один ничего не делаешь? — Потому что я — главный редактор, — пояснил тот. — Редактировать будешь? — Главенствовать. — И какая нам от тебя польза? — От меня очень большая польза, — наставительно произнёс Шёнкопф. — Я дырку административную загораживаю. Придёт Кассельн, чтобы вставить всем по первое число за нецелевое использование зеленки, спросит: кто главный? И вы все покажете на меня. А ты давай не отвлекайся, журналист. Аттенборо демонстративно пролистнул блокнотик. — Итак, проблема: численность женского населения Изерлона уступает численности мужского. Предлагаемые варианты решения… Смена пола? — Инициатива наказуема! — хмыкнул Линц, не отрываясь от рисования. — Ну уж нет, — открестился Дасти. — Я не хочу пополнять численность прекрасного пола в крепости за счёт своих личных ресурсов. — Существует старый способ викингов — захватить девушку в бою как трофей, — предложил Шёнкопф. — А девушек викинги спрашивали? — вскинулась Катерозе. — То было суровое время. И суровые девушки, — туманно ответил Шёнкопф. Поплан вздохнул, и в этом вздохе была вся его скорбь по доставшимся викингам трофеям. — Нам некого взять в бою, — констатировал он. — В имперской армии всего одна блондинка, да и та — кайзер… — Кайзер — не девушка, — строго заметил Шёнкопф. — Майор, а ну отставить непатриотичные мысли. — Девушка или нет — он всё равно не в моём вкусе, — надулся Поплан. Катерозе ткнула командира пальцем в бок. Тот издал звук, средний между визгом и писком, изогнулся дугой и обиженно сдулся. — Вариант третий, — продолжил Дасти. — Переход мужской части населения на гомосексуальные отношения в целях сохранности психики и здоровья в… э-э… половой сфере. — Тогда я не понимаю, какая разница, девушка кайзер или нет, — обронил Поплан. — Майор, вам нравятся блондинки? — поинтересовалась Катерозе. — Цвет волос в женщине не главное! — Я думаю, — ехидно заметил Аттенборо, — в переходе на гомосексуальные отношения первый шаг сделал генерал фон Шёнкопф, который до сих пор не может забыть прекрасных глаз вражеского адмирала. — Я думаю, — в тон ему ответил Вальтер, — что вице-адмирал Аттенборо, ревнующий вышеозначенное лицо, сделал второй шаг. — А третий шаг сделал майор Поплан, сознавшийся в своей любви к блондинам, — хихикнула Карин. — Это серьёзно, — нахмурился Шёнкопф. — Каспер, ты стоишь к нему спиной. Беги, я прикрою. Дасти оторвался от блокнота и окинул взглядом диспозицию. Поплан сидел на углу стола. Линц, наклонившийся над этим столом, действительно был обращён к нему тылом. — По-моему, это не спина, — сказал Дасти. — Тем хуже. Каспер, ты в опасности. И, что самое страшное, ты не сможешь даже встретить эту опасность лицом к лицу… — Тема! — провозгласил Аттенборо. — Развитие гомосексуальных отношений в крепости как составляющая нравственного воспитания настоящего демократа. Отличительная черта свободных людей и вызов Империи… — он обвёл взглядом присутствующих: — Как поживает боевой дух? — Ну, это лучше, чем стоны Кассельна о нехватке ресурсов, — благосклонно кивнул Поплан. — Пропагандируйте это. Пусть все женщины на Изерлоне достанутся мне! Юлиан, ввалившийся в зал для совещаний, так и не понял, над чем все смеются и почему за истекшее время Линц нарисовал только половину заголовка. — Принёс зелёнку? — спросил его Шёнкопф. В ответ Юлиан выложил на стол коробку восковых мелков. — У Шарлотты взял, — пояснил он. — Изыскание внутренних резервов это называется. — Из тебя получится отличный интендант! — возвестил Поплан. — Иди сюда, я хочу пожать твою мужественную руку. Сам бы встал, да ватман поедет. Дасти бешено строчил в блокноте, изредка прерываясь, чтобы укусить карандаш. — Эта стенгазета дорого нам обойдётся, — сказал он в одну из таких пауз. — Меня убьёт Мураи, Юлиана прикончит Кассельн, Поплан сам умрёт от переутомления, если все женщины будут принадлежать ему... — А я умру от скуки, — закончила за него Катерозе. — Полковник, можно, я тоже что-нибудь нарисую? Рамку, например. Линц молча подвинул ей коробку мелков. — Эй, здесь нельзя рисовать рамку! — возмутился Поплан. — Здесь я сижу! — Белые штаны, белая бумага — какая разница? — Карин! — А сюда мы приклеим кота, — продолжила Катерозе, не обращая внимания на протестующие вопли командира. — Газета должна поднимать боевой дух, кот адмирала здесь будет самое то. — У нас появился зам главного редактора, — пожаловался Поплан. — И я, признаться, его боюсь. Мне до конца рисования газеты тут сидеть, а по мне уже мелком провели. — У тебя в перспективе все женщины Изерлона, — усмехнулся Шёнкопф. — Терпи! — Я не уверен, что готов на такие жертвы! Аттенборо вынырнул из блокнотика, оглядел творящийся на ватмане беспредел и вздохнул. — У меня осталась лишь одна надежда, — признался он. — Что Ян, увидев эту газету, запретит показывать её людям. Если только имперцам и только для устрашения.

Миди | Пресса | Телепрограмма

@темы: Шоб було!, Честно спёртое, ФБ-2014, ЛоГГонутое, фанпродакшн