Я нашла это сегодня утром. Дорогая истерика посетила меня на пол дня.
До сих пор на хи-хи пробивает.
Делюсь настроением)))))
на свой страх и риск!!! Автор ответственности не несёт!!!Батальное полотно имперских живописцев "Утро". Биттенфельд не сомневался в том, что подобное существует, несмотря на то, что сам в живописи разбирался откровенно хреново. Вечером ему предлагали лечь на диване, но он гордо отказался, сообразив, что тогда одна из присутствующих дам (Ясон - тоже дама, и если попробует возразить, Биттенфельд найдет, что ему сказать) ляжет на полу.
Утром по Биттенфельду проскакал сначала кот, а потом пробежалась собака. Ловя кота. И это не считая того, что лежал он на твердом полу... ну хорошо, на тоненьком покрывале. На половине тоненького покрывала, потому что второй половиной он накрывался. (Опять всё тот же Ясон. Этот... эта... это создание заявило, что ему будет холодно. И Биттенфельд, как благородный человек, отдал вторую причитающуюся ему одеялку этому существу, не взирая на возражения хозяйки, уверявшей, что ночью похолодает еще.) Хорошо, что Биттенфельд был военным и привык вставать рано в любом состоянии, иначе было бы ему совсем хреново.
Павший герой, давя охи и стоны (не из-за твердого пола! это всё сволочная собака, оттоптала что можно и что нельзя!), отверз веки, восстал из мертвых и принялся искать, чего бы пожрать. А правда, где здесь можно найти еду?! И можно ли ее найти здесь, не прибегнув к помощи местного населения?
Пока он решал, кого мобилизировать на поиски фуража (проще говоря - кого первого будить), глаза открыла Катюха. Чертыхаясь на своей раскладушке, она высказывала всё, что думала о наступающем дне. Биттенфельд возрадовался - не только у него утро не задалось. Поборов недостойное чувство, он устремился помыслами к первоначальной цели - поиску завтрака. Может быть, Екатерина проникнется сочувствием к пострадавшему в боях с твердым полом и невоспитанной живностью военному и выдаст ему предполагающийся паёк? Но к сожалению, Катерина перевернулась на другой бок и больше про хреновое утро не вспоминала. Судя по размеренному сопению, у нее привычки вставать рано не было. Биттенфельд еще раз изучил диспозицию. Может быть, другой гость ему поможет? Ясон сопел так, что было ясно: хоть кому-то здесь хорошо. На миг захотелось удушить этого... хорошего человека, отлично знавшего, сколько одеял ему нужно для счастья. А раз он так хорошо знал, то мог догадаться, что Биттенфельду будет откровенно неудобно! Но такие соображения его не остановили.
Оценив свое желание удавить эту сволочь, Биттенфельд на секунду согласился с мыслью, что это - парень. Дамы его так не бесили. Но только на секунду. Дальше мировоззрение взяло своё. Женский пол обижать нельзя, даже если он не очень походит на женский пол (не будем вспоминать даму с собачкой. Я сказал, не будем!)
Тут помощь пришла, откуда не ждали. Собака тоже хотела завтракать. И свое желание донесла так же беспардонно, как гонялась за котом. Запрыгнув на раскладушку, собака от души потопталась по Екатерине. Биттенфельд не стал мешать, несмотря на то, что долг требовал охранять спокойный сон гражданского населения.
Матюгаясь, Екатерина спихнула собаку. Однако, та сделала свое грязное дело, затоптав сон хозяйки насмерть. Что интересно - ни одна животная сволочь не попробовала запрыгнуть на диван к Ясону.
Катерина, матерясь, всё-таки выбралась из-под одеяла, окинула взглядом поле боя с Морфеем и потопала в ванную. Биттенфельд открыл рот, но вставить ничего осмысленного не успел. Во-первых, хозяйка двигалась стремительно. Как Ураганный Волк, ведущий флот в атаку. Во-вторых, Биттенфельд отвлёкся на созерцание чужого... нижнего белья для сна. Точного названия он подобрать не мог - не очень разбирался в женской моде. (Хотя надо признаться, самую малость в ней он всё-таки разбирался. Хотя бы для того, чтобы в самый ответственный момент не зависать с идиотским вопросом "А как это расстёгивается?")
Мысли о женской моде произвели свой неконтролируемый эффект на мужском организме. Биттенфельду срочно пришлось вспоминать самое скучное, самое нудное, самое унылое, что только можно вообразить... Вот. Лекцию Меклингера об искусстве. А еще... Об этом даже вспоминать не хотелось, а значит, ЭТО воспоминание подходило как нельзя лучше. Его Величество Райнхард, в своей неизъяснимой мудрости, пожелал, чтобы его возлюбленные адмиралы тоже испили из источника искусства... Опера, брр! Даже вспоминать о таком страшно. Особенно ему.
Кое-как утихомирив организм, Биттенфельд решил, что пора выбираться из-под одеяла.
...Катерину встречал уже полностью готовый к заданию офицер. И этот офицер утопал в освободившуюся ванную, приводить себя в чувство. Клин клином вышибают, ледяная вода отлично бодрит! И никакой твердый пол уже не страшен.
Пока он отсутствовал, Катерина тоже оделась.
А Ясон всё дрых. Но теперь его не хотелось пинать сапогами. А если Катерина еще и завтрак соорудит, настроение адмирала окончательно сделается миролюбивым.
Выслушав просьбу о завтраке, Катерина деловито сунула нос в холодильник, преисполненная самых лучших намерений. И скисла. Что-то пошло не по плану.
- Что-то не так? - спросил Биттенфельд аккуратно, мучаясь нехорошими подозрениями.
- Мне с собакой гулять надо, - буркнула девушка. - А из этого... быстро я завтрак не сооружу. Короче, буди Ясона. Он точно придумает, что можно из этого приготовить. А я пойду собаку выгуливать.
- Буду вам признателен, если... - Биттенфельд собирался сказать "если вы сами его разбудите", но не успел. У Катюхи зазвонил телефон и она с воплем бросилась общаться с кем-то, судя по репликам, не очень приятным. Через несколько реплик выяснилось, что звонит мама. Хм, очень бурная реакция на родственников... какой-то непонятный местный обычай?
Пока Биттенфельд хлопал глазами (это всё утро. И отсутствие завтрака. И сон на холодном полу), Катерина растворилась. Убежала выгуливать собаку, продолжая что-то выговаривать дражайшей матушке.
В общем, он еще раз понял, что долго думать и тщательно оценивать перспективы - не его. Он тогда упускает ситуацию на оперативном просторе. Тормозит, проще говоря. Адмирал Биттенфельд - тормоз. Скажи кому - засмеют. Такой репутации ему никогда не было надо, поэтому он прикладывал все усилия, чтобы от нее отделаться. И отделался. Но взамен полагалась репутация человека чересчур импульсивного, склонного к непродуманным действиям.
С Катериной он протормозил как следует. Вероятно, потому что хотелось жрать. А между тем, жрать хотелось всё сильнее.
Кинув тоскливый взгляд на Ясона, Биттенфельд решил предпринять самостоятельный рейд в холодильник. Но обнаружившиеся там упаковки поставили его в тупик. Знакомыми оказались только одинокие овощи, сиротливо валявшиеся на дверце, но разве непарная морковка - достойный завтрак для адмирала Рейха? А помятый помидор?
В конце концов, рыжий адмирал решил, что яйца вполне подойдут в качестве быстрого завтрака. А где греть? А вон та штука, очень напоминающая духовой шкаф, Катерина вчера грела в нём остывший кофе. Не глядя Биттенфельд взял первую попавшуюся тарелку, положил на нее три яйца (подумав, добавил четвертое), засунул в микроволновку (а это, как догадались, была именно она) и нажал на кнопку Пуск...
Одно яйцо он всё-таки спас, вовремя нажав на "стоп". Вот что значит - хорошая реакция! А вот остальные... Это явно был не духовой шкаф. Но Катерина вчера успешно нагрела в нем кофе, и не испытывала никаких затруднений в обращении с прибором. Может, какой-то другой принцип?
Биттенфельд честно порылся в памяти, припоминая, какая физическая примочка может дать такой результат. (Микроволновые печи в Рейхе уже не водились, потому что их заменили более совершенные бытовые приборы, не имеющие привычки взрывать сырые яйца. Ситуацию усугубляло то, что бравый адмирал Рейха редко попадал на кухню. Даже в собственном доме.)
Ну что ж. Отмывать так отмывать. Не оставлять же за собой такой ужасный беспорядок? Не самое достойное поведение для гостя. Жаль, нет адьютанта, на которого можно спихнуть досадный бытовой промах.
Не желая допустить еще какой-нибудь промах, Биттенфельд попытался прочитать инструкцию на моющем средстве. Вынул, что оно работает в теплой воде и не работает в холодной. Стремясь применить свежеполученные знания на практике, Биттенфельд впервые за день повернул кран с горячей водой. Оттуда сердито плюнуло и адмирала окатило какой-то бурой гадостью. Он поспешно закрутил кран обратно... Вот ведь. А с холодной водой таких проблем не было. Это не опасно? (В этот момент он уже был готов поверить в то, что проблемы с водой могут таить в себе неизведанные опасности.)
Мятый помидор (да, он всё-таки опустился до поедания одинокого овоща!) на вкус показался... немного странным. Но не мог же он испортиться в холодильной установке? Или мог?.. Биттенфельд с ужасом осознал один простой факт. Он не просто рискует устроить катастрофу при попытке добыть еду - он еще и не в состоянии самостоятельно оценить, является ли с трудом добытая еда пригодной к употреблению! Позор для адмирала. И это хваленое умение выживать в любой среде. Что сказал бы кайзер, узрев полную неспособность своего адмирала добыть себе пищу? А ведь кайзер наверняка умеет справляться с подобными обстоятельствами и отличает съедобные помидоры от несъедобных!
Ломать ситуацию в свою пользу следовало резко и решительно. Но Биттенфельд поймал себя на том, что если он сейчас попытается разбудить Ясона... то, в общем, ожидает его еще одна не очень приятная сцена. Проще говоря - адмирал уже дошел до готовности жалобно канючить еду.
Гордость не позволяла признаваться в подобном даже самому себе. Стремясь убежать от себя, Биттенфельд стремительно проследовал в ванную. Некая идея подсказывала ему, как разбудить Ясона, не опускаясь до недостойного выбрасывания белого флага.
Набрав полное ведро ледяной воды (уж с ней-то никаких подвохов по-прежнему!) адмирал решительно (как переваливающаяся уточка) вернулся в комнату.
Секундное раздумье - и содержимое ведра обрушивается на голову Ясона. А то слишком уж он, гад эдакий, уютно сопит, пока окружающие мучаются!
Ясон резко сел на диване уже с открытыми глазами и уставился куда-то в вечность. Другой реакции не последовало. Биттенфельд подождал. И дождался. Ясон осмотрелся по сторонам, увидел (и опознал) источник своих проблем, широко улыбнулся (такая реакция показалась несколько странной) и встал с явным намерением забрать из рук Биттенфельда ведро. После произошедшего только что Биттенфельд счел желание оппонента весьма разумным и логичным.
Поэтому он не был готов к тому, что Ясон это ведро наденет ему на голову. (Хоп! Резким и быстрым движением, как в баскетбол играл. И попробуй убеги от не проснувшегося человека... Биттенфельд рефлекторно дернулся, уклоняясь, но оказалось, что подсознание оппонента заранее учло и просчитало траекторию его движения). Ведро было уже пустым, поэтому суть мести от Биттенфельда ускользнула.
Надо было бить. Но бить человека после того, как сам напортачил? А самое главное, после того, как устроил ему экстренную побудку?
- Ну и какого? - недружелюбно буркнул Ясон, когда Биттенфельд избавился от ведра. Проснулся наконец-то.
- Сам же просил относиться к тебе как парню, - признался адмирал честно. - Вот я и отношусь.
Ясон, против ожиданий, расцвёл. Похоже, произошедшее только что сошло адмиралу с рук.
- Ладно, - мгновенная смена тона на более дружелюбный. На самую малость более дружелюбный. - Надо чего?
- Катерина ушла. Жрать хочу, - четкий и честный доклад. - Иди соображай. Назначаю тебя ответственным за завтрак.
- Всю жизнь мечтал, - недружелюбно буркнул Ясон. - Переоденусь, в душ горячий залезу, а там видно будет.
- В горячий? - осторожно уточнил адмирал. На него напало несвойственное косноязычие. - Так горячая вода... она там как?
- Ну блин! - из его речи Ясон вытянул больше, чем адмирал вкладывал. - Ну блин! - повторил он, по всей видимости, не в силах справиться с осознанием факта, что с горячей водой какие-то (отлично известные ему) сложности. - Внеплановое. Нашли же время! Ну значит, часа через два включат. А до этого как?!?
- Здоровее будешь, - адмирал не проникся его страданиями (хотя женское тело было жалко). - Закаляйся.
- Тебе туда же, - буркнул Ясон мрачно. И слинял на кухню, чтобы не видеть этого хорошего человека, радеющего за его здоровье. Чтоб он тоже был здоров, мудильник-мордоворот... В смысле, бузильник. Будильник.
Нечуткий Биттенфельд последовал за ним, не желая избавлять оппонента от собственного общества. Поэтому он увидел, какое у Ясона стало лицо. Ну, оно как-то изменилось... в тонкостях мимики Биттенфельд не разбирался, поэтому не знал, как интерпретировать, почему Ясон замер как вкопанный и с его лица пропало всякое выражение. Какое-то время он очень спокойно смотрел на духовой шкаф, пострадавший от взрыва яиц.
Только сейчас Биттенфельду пришло в голову, что, возможно, с духовым шкафом всё в порядке - просто яйца оказались некачественные. Такие же, как помидор.
- Самостоятельный, - констатировал Ясон так, будто говорит о ребенке. - Молодец. Большой молодец... Хвалю за инициативу. - Судя по смене интонаций, самообладание возвращалось к нему так же стремительно, как и покинуло. И вместе с самообладанием вернулось желание сделать каверзу. - Хорошо. Раз я главный по кухне... или как ты там сказал? Ответственный за завтрак? То назначаю тебя своим первым помощником. Возражать не советую - вообще без еды останешься. И вообще, я тебя спасаю.
- От чего же? - переспросил адмирал, не слишком впечатленный чужой наглостью. Не видел этот тип настоящих наглецов...
Лицо Ясона на краткий миг чем-то неуловимо напомнило Оберштайна.
- Катерина гуляет с собакой, так? - очень, очень вежливо спросил он. Как будто действительно не знает, чем в этот час может заниматься хозяйка.
Продолжения не требовалось. Биттенфельд представил, что подумает, скажет, а главное - сделает хозяйка, по возвращении застав свою кухню в таком непотребном виде.
- Поможешь мне убрать этот срач, - подытожил Ясон.
Судя по тону, он имел в виду "уберешь всё своими руками под мою диктовку, а я посмотрю".
- А... горячая вода? - спросил Биттенфельд, припоминая свои познания о пользовании моющим средством. На нём же написано, что оно работает только в горячей воде, так? Инструкция же не может быть не точна? Это же инструкция!
- Не проблема, - обманчиво ласковым голосом сказал Ясон. - Тебе будет полезно. Трудности... закаляют характер.
И попробуй ему возрази, когда тебе возвращают собственную аргументацию.
Опустим завесу милосердия над дальнейшим. Скажем только, что Биттенфельд успешно отмыл микроволновку, вскоре после этого дали горячую воду, Ясон принял душ и подобрел, а остатка яиц хватило на вполне приличный омлет. А вернувшаяся Катерина еще не увидела промокший диван.
- Ты только не ругайся сразу, - судя по лицу Ясона, произошло что-то непредвиденное. - Не знаю как тебе сказать, но, похоже, наш бравый адмирал оказался человеком широких взглядов и сумел принять тот факт, что я - парень.
- ?!?
- ...А дальше пусть он сам расскажет, что натворил, - делегировав полномочия, Ясон сладко улыбнулся и смылся в ванную. Черт бы побрал этих демократов! Почему демократов - Биттенфельд не очень мог сформулировать, но манера передачи права голоса до зубной боли напоминала какое-то демократическое собрание.
- Расскажу, - поспешно сказал Биттенфельд, демонстрируя самые лучшие намерения.
- И? - Катюха подняла бровь. Одну. - Адмирал, объяснитесь, пожалуйста.
От вежливости хозяйки из головы вымыло все адекватные мысли. Осталось почему-то детское "и вообще, он мне на голову ведро надел!" - и ни капли конструктива. Тряхнув головой, Биттенфельд принял удар на себя. Что уж тут, как есть, так и скажет.
- Я пытался разбудить Ясона, - честно. А главное - так же неконкретно, как признание Ясона. Только у этого паразита реплика получилась длинной как у дипломата!
- Я жду объяснений дальше.
В голове мелькнула еще одна недостойная реплика, на этот раз - откровенное вранье. "Он не просыпался! Мне пришлось пойти на крайние меры!" Задавив и ее, Биттенфельд ринулся в омут головой.
- Я хотел немного... - окончание фразы, состоявшее из "немного его проучить", замерло на языке. Прозвучит оно... как-то не так. Как будто он описывает поведение нашкодившего пацана строгому директору. Настроение соответствовало - хотелось опустить голову и ковырять носком ботинка ковёр.
- Вы хотели немного?.. - Катерина уцепилась за начало фразы. Теперь кровь из носу, ее нужно закончить. Но закончить ее нужно как следует, чтобы не уронить честь адмирала Рейха! То есть, врать нельзя. Но правду говорить - тоже нельзя!
- Я хотел немного его растормошить, - безнадежно сказал адмирал. Прозвучало лучше, чем "проучить". Самую малость лучше, но лучше же! Это самое большое его достижение на ниве дипломатии, на данный момент. Не потому, что он не талантлив в дипломатии, разумеется. А потому, что ему не часто приходится применять ее методы.
- Вы хотели немного его растормошить, - вероятно, Катерине понравился метод повторения фраз. Она решила использовать его (и поощряющую интонацию) в нелегком деле выжимания истины из человека, категорически не желающего ею делиться.
- И я немного его растормошил! - вскинул голову Биттенфельд. - У него - никаких претензий.
- У него - несомненно. А у меня? - спросила Катерина, выгнув бровь. - У меня - должны быть претензии?
Адмирал Рейха врать не мог. Воображение нарисовало призрак Кирхайса с почему-то укоризненным выражением лица. И фразу, "Райнхарда-сама, как вам не стыдно?" В реальности такого быть не могло, ни в коем случае, но фраза казалась такой реальной, что Биттенфельд как будто ее услышал. Вот же приклеится!
- Я вылил на него ведро воды, - пробормотал Биттенфельд убито. В голове пил чай адмирал Ян Вэньли, принимая капитуляцию Черных Улан.
- Зачем вы вылили на него ведро воды? - Катерина задала ровно тот вопрос, на который у адмирала не было вменяемого ответа. Ну не считать же "он меня выбесил!" за ответ?
- В рамках заданного формата взаимодействия, - пробубнил Биттенфельд скучным тоном, будто какую-то инструкцию. Его озарила гениальная идея - закосить под идиота.
- И где это ведро? - спросила Катерина. Поправилась. - Я хочу узнать, где эта вода?! Та часть, что не попала на Ясона.
- В комнате, - честно ответил адмирал.
Катя пулей метнулась в комнату, чтобы лично оценить жертвы и разрушения. Биттенфельд, впервые в жизни, задался вопросом, легко ли сушить диван. Вот никогда ему такой вопрос в голову не приходил. Ни разу в жизни. Да и с чего бы это? Вот вернется он в Рейх - и каждому адмиралу его задаст. И посмотрит на озадаченные физиономии. Насядет, не даст соскочить и заставит каждого ответить. Ну не чувствовать же себя идиотом, ну, в одиночку?! Пусть другие тоже покажут, какие они умные. Хотя умница Миттермайер может проскочить. Он человек семейный...
В сознании Биттенфельда "семейный человек" почему-то соединялся с сакральным знанием о сушке диванов.
Решив не оставлять поле боя без свежей оперативной информации, Биттенфельд потащился в комнату. Он должен, обязан увидеть выражение ее лица. Опасность нужно встречать лицом к лицу, иначе он не Биттенфельд будет, а какой-то Оберштайн.
Увидев выражение ее лица, Биттенфельд на всякий случай схватился за ведро. А ну вдруг опять на голову попытаются надеть?!
*
Адмирал вёл себя неадекватно. Диван... диван просто превосходил все пределы воображения, но адмирал словно решил не останавливаться на малом. Главное - размах и фантазия! Войдя в комнату и оценив диспозицию, он схватился за ведро. Что, дивана ему мало было? Еще что-то учудить решил?! Зачем ему ведро снова, again?!
То, что Биттенфельд с придурью, было известно всему канону. Но оказаться тем самым человеком, который ощутит это на своей шкуре... Можно сказать - в роли Райнхарда, перед которым Биттенфельду не раз приходилось извиняться за собственный идиотизм... Знаете, приятного мало. В такие моменты Райнхарда становится жалко.
- Мы завтрак приготовили, - сказал он жалобно.
- "Мы"? - процедила Катерина, отлично знавшая пределы собственных кулинарных возможностей и понимавшая, что быстро с содержимым собственного холодильника не справится. Кулинарные таланты Биттенфельда должны быть еще хуже. Не смог бы он завтрак приготовить. Значит, готовил Ясон, а этот - примазывается.
Из ванной вернулся Ясон. Увидев надвигающуюся грозу, аж засиял, мерзавец.
- Правда, мы! - ответил Биттенфельд. - Ясон руководил, а я - делал.
Катерина перевела разгневанный взгляд на Ясона. Причина выяснилась мгновенно.
- И после всего вот этого ты позволил ему хоть пальцем что-то тронуть НА МОЕЙ КУХНЕ?
Безмятежное выражение не то чтобы улетучилось с лица Ясона. Подлянка удалась. Честность - лучшая политика! Сейчас Биттенфельд был в этом уверен как никогда.
- Ну, он же должен научиться не ломать всё, до чего дотрагивается? - Ясон был непробиваем.
- Что еще? - тихо спросила Катя.
- А ничего, - хладнокровно ответил Ясон. - Но вот с диваном что делать - я, право, не знаю. С остальным разобраться было проще.
- Ничего не сломалось, мы всё починили, - поддержал Биттенфельд, понимая, что сейчас лучше выступить единым фронтом.
- Починили, значит, - процедила Катерина. - Ничего не случилось, значит...
- Он три яйца в микроволновке бабахнул. До того, как меня будить, - заложил адмирала Ясон. Не в нём воинской чести, не внял он негласному призыву выступить единым фронтом! - Не переживай. Микроволновку он отмыл. Я проследил, чтобы он перед этим выключил ее из розетки.
- Ну машу ж вать! - сказала Катерина.
- Могло быть и хуже, - утешил Ясон. - Главное - что я за ним проследил.
- Это и пугает, - проворчала Катерина. - Что еще натворили, искусники недоделанные? Кудесники и творческие личности!
- Омлет соорудили, - с невинным видом сознался Ясон. - Будешь?
- Кулинары-любители! - прорычала Катерина.
- Ясно. Поток ругательств, - тоном опытного врача поставил диагноз Ясон. - Это займет ее на какое-то время, но лучше уж так, чем ведро на голову.
- Психолог-недоучка! - таким было следующее ругательство. - Ведро тебе на голову! Едрить-ведрить тебя в качель, в тудыть-растудыть, боком, раком, поперёк и по диагонали!
- Не в ближайшие пару дней, - хладнокровно ответил Ясон. - Нечего мышцы растягивать, после ведра ледяной воды. Простудиться могу, повредить что-нибудь вроде мышц... Не самое здоровое пожелание, в общем, хотя как вариант я готов рассмотреть.
- Диван как сушить будешь?! - рыкнула разгневанная Катерина, переходя к конкретике.
- Я?! - искренне изумился Ясон. - Вот он пускай и сушит! А я пошел, пожалуй. Погуляю. За омлет не благодари.
Понятно. Почувствовал, что пахнет жареным, и решил изящно смыться. И даже смылся бы, если бы парадом командовал Биттенфельд.
- Куда! - разгневанно рыкнула Катерина. - А сохнуть тоже будешь на улице?! Потом носись с тобой и твоими соплями!
- А с соплями моими зачем носиться? - искренне изумился Ясон. - С ними как раз носиться не надо, они жёсткого обращения как раз требуют.
Посмотрев на его непробиваемое лицо, Катерина махнула рукой. Решила, что проще сдаться.
- Ладно, кулинары-самоучки. Показывайте свой омлет. Вернее... - Катерина грозно посмотрела на собравшихся. - Показывайте МОЙ омлет. Поедим и поедем... почешем... в общем, пора этому истребителю диванов одежду нормальную покупать.
На том и порешили.
Завтракали быстро, тихо и без происшествий.
А Биттенфельд, в редком творчеством порыве, внезапно понял, что должно быть на батальном полотне "Утро". Диван там должен быть. Мокрый.
*
Ехать решили на такси, а не на маршрутке.
- А чего на маршрутке? - логично предложил Ясон. - Не надо на маршрутке! В три рыла же. Три раза платить. Экономия иллюзорна, на такси столько же выйдет. Ну, самую малость дороже. А нервов-то, нервов! Предпочитаю доплачивать дензнаками, а не нервами.
- Твоими дензнаками или моими? - ласково уточнила Катерина.
- Твоими, - хладнокровно ответил Ясон. - Мои до сих пор не высохли.
По его наглому лицу было видно, что на ближайшую неделю у него ничего не высохло. Чего не хватишься - всё мокрое. Нашел же отговорку!
- Ладно, - вздохнула Катя. - Пошла чертить пентаграмму. Вызываю, в смысле. В какой центр повезем?
- А есть разница? - изумился Ясон. - Давай в новый. Я там еще не был. ...Пожалуй, это аргумент. Там нет никого, перед кем в случае чего мне было бы стыдно.
- Видимо, после этого он и закроется, - спрогнозировала Катерина.
- Ты давай не вангуй, а пентаграмму черти! - отбрил Ясон, протягивая мобильник.
- Объяснять, почему он так одет, ты будешь, - угрожающе предупредила Катерина, перед тем как набрать такси.
Ясон оглядел адмирала флота, в форме, при параде, и на некоторое время задумался. Придумывал объяснение, вероятно.
Биттенфельду стало интересно, что тут можно придумать. Вот что бы он сказал, если бы пытался проводить до магазина одежды странно обряженного незнакомца? Что тот выпил и распотрошил бабушкин шкаф с одеждой, а всё остальное сгорело?
Судя по лицу Ясона, объяснения и прочие мелочи не могли его смутить надолго. Уже сориентировался. Надо его взять начальником по связям с общественностью - будет отбрехиваться. От всех. Только его Оберштайн насмерть убьет при первой же попытке отбрехаться от его превосходительства. От других можно, а от Оберштайна - нельзя. Интересно, можно ли этому типу объяснить, что что-то там бывает "нельзя"?
- Ну что, придумал? Приедут через восемь минут! - доложила Катерина.
- Придумал. Китиль пусть снимет, - легкомысленно бросил Ясон. Судя по его виду, всё было схвачено. - Я там футболку притаскивал - пусть напялит. И куртка там подойдет... ну, в первом приближении.
Биттенфельд проделал все указанные операции. Покорно. Замаливал грехи за убитый диван.
- А дальше? - грозно спросила Катерина.
- А дальше скажем, что родственник из деревни.
Судя по продолжительному молчанию Катерины, она пыталась оценить эту безумную идею по достоинству. Форменные штаны, жеваная футболка...
- Штаны из дедушкиного шкафа, - любезно сообщил Ясон. - Я же говорю - родственник из деревни.
Катю согнуло в приступе смеха.
Биттенфельд поборол желание сорвать футболку и вернуть себе первозданный вид. Никакой диван такого не искупит!
- Закаляй душу, - многообещающе прорычал Ясон. Прозрачно намекая, что кое-кому надо замаливать не только диван, но и купание. Это всё решило.
Вздохнув как приговоренный, Биттенфельд приготовился вступить в прекрасный новый мир. В жеваной футболке и форменных штанах, которые единодушно признали "дедушкиными", то есть, в соединении с футболкой с ними происходило нечто страшное и они начинали ронять честь мундира неким ускользнувшим от него образом.
_______________________________________________________________________________________________________________
Шурша пакетами, Катя, Ясон и Фриц-Йозеф втиснулись за столик в кофейне.
Просмотрев меню, народ сошёлся на том, что им нужен простой кофе. В двойной порции.
Сунув нос в чашку, и признав аромат напитка, как годный к употреблению, адмирал вспомнил, что Катерина обещала кое-что рассказать.
- Фроляйн Катерина, - официально обратился он, - вы обещали мне кое-что рассказать.
- Я помню, адмирал, - вздохнула девушка. - Но я так и не решила, с чего мне надо начать.
- Возможно, если я стану задавать вопросы, вам будет легче?
- Чтож... - девушка вздохнула, - Давайте попробуем. Начинайте.
Фриц глотнул кофе.
- Мы действительно на Земле?
- Да, - последовал чёткий и лаконичный ответ.
- Я не совсем понял, какое это время... - осторожно закинул удочку Биттенфельд.
Катя сделала глоток кофе, что-то прикинула в уме...
- Знаете, адмирал, мне тоже не совсем ясно из какого времени вы. Я могу дать вам ответ на наше летоисчисление, но вряд ли это что-то вам скажет. Судя по всему, особо с историей вы не дружите.
Разгребая завалы...
Я нашла это сегодня утром. Дорогая истерика посетила меня на пол дня.
До сих пор на хи-хи пробивает.
Делюсь настроением)))))
на свой страх и риск!!! Автор ответственности не несёт!!!
До сих пор на хи-хи пробивает.
Делюсь настроением)))))
на свой страх и риск!!! Автор ответственности не несёт!!!