написалка

Наконец-то распинала своего соавтора. 4 месяца спустя. Не, я конечно, могла бы выложить текст. Но это было бы совсем не то. Не тот стиль, не то построение фраз... Не тот юмор в конце-то концов! Даже персонажи, придуманные мной, уже не были бы прежними!
Моими, но в 2D. В этом огромаднейший минус совместного написания фанфика.

запись создана: 23.10.2018 в 02:55

@темы: натворень, ЛоГГонутое, фанпродакшн, Рыжий тигряш, блокнот

---

Потеряшки

Недавно нашла это текст. Искала его с 2005. Текст чисто мой. Нужна адекватная бета (НЕадакватная для других текстов уже есть). Мне нужно знать текст продолжать стоит?

Клятва защищать, или бывает и так

Статус: в процессе (если решит народ)
Жанр: почти автобиографический пересказ некоторых событий
Аннотация: Бывает, что наши желания сбываются...

Пролог
Середина осени.
А в этих местах температура уже сильно близка к нулю днём, а по ночам всё чаще случаются заморозки.
Промозглый ледяной ветер треплет тёплую куртку, легко пробирается сквозь заслоны из ткани, джинсов и толстого вязаного свитера.
Кажется, что одинокая сгорбленная фигурка совсем не чувствует холода. Она уже не первый час стоит на коленях, положив руки на мёрзлую землю одной из крайних могил нового кладбища. Не первый час потускневшие карие глаза вглядываются в цветную фотографию на памятнике, стараясь поймать застывший во времени взгляд не то серых, не то голубых глаз, не первый час посиневшие губы шепчут как заклинание: «Где эти синие глаза? Где взгляд небесной бездны? Куда, куда из них вдруг делась нежность?»...
Порыв ветра срывает капюшон куртки с коленопреклонённой фигурки, запутывается в тёмных волосах, бьёт по лицу дыханием предстоящей зимы и наконец-то помогает боли вырваться наружу ручейками солёной влаги.
Фигурка вздрагивает как от удара, и роняет взлохмаченную ветром голову на руки. Тело сотрясается от беззвучных рыданий, окоченевшие пальцы скребут промёрзлую землю могильного холма, натыкаясь на маленькие острые камешки, и оставляя маленькие капельки крови на равнодушном могильном холмике.
Случись сейчас здесь рядом с могилой ещё кто-нибудь, вряд ли он смог бы услышать такой тихий надломленный шёпот:
— Сашка... Саша... Сашенька... Ты же обещал... Ты говорил, что всегда будешь рядом... Укроешь... защитишь... Что же ты наделал... Соседушка... Друг... Брат... Почему ты ушёл от меня...
Крепчает ветер, крепчает голос, быстрее скатываются солёные слёзы по щекам, сильнее вздрагивает скрюченное тело, яростнее пальцы загребают мёрзлую землю могилы, оставляя едва заметный кровавый след.
— Вернись! Защити! Укрой! Помоги!!! — последний крик заглушает даже раскаты грома. — Вернись... Вернись... Вернись... — шепчут посиневшие губы, смоченные слезами.
Молния расчерчивает небо.
— Ты мне так нужен... Вернись... — и совсем тихо: — Пожалуйста... Не бросай меня... Не предавай...
Гроза так и не разразилась — ветер погнал свинцовые тучи дальше, за хребты древних гор. Под затихающий вдали гром и удаляющиеся молнии фигурка сотрясалась на могильном холме, пока физическая усталость не дошла до критической отметки. Но даже сквозь тревожное оцепенение слышится умоляющий шёпот на грани слышимости: «Вернись...», а посиневшие исцарапанные пальцы сжимают в кулаке маленький кусочек мёрзлой земли с надгробного холма...
В этих краях сумерки наступают очень быстро. Они не подкрадываются вслед за садящимся на покой солнцем, они набегают стремительными росчерками теней. Сумерки здесь коротки. Они словно стараются поскорее вернуть длинную ночь в этот суровый край.
Мрак опутывает склонённую над могилой фигурку своим покрывалом. Тьма заполярной осени ползёт по замёрзшей земле, сковывая дыханием близкой и долгой зимы всё живое.
Когда на эту суровую землю опустилась непроглядная тьма (не прошло и часа, как ушли свинцовые тучи, дав место сумеркам), со стороны трассы мелькнули фары, послышался скрип тормозов, и неровный свет электрического фонарика заметался по придорожным кустам и низкорослым берёзкам.
Затрещали замёрзшие ветки, ломаясь под напором чьего-то тела, луч фонарика стремительно обретал яркость.
— Я же говорила, что она здесь!.. — луч фонаря не позволяет разглядеть выбравшуюся из кустов личность, но голос и очень тонкий силуэт говорят в пользу девушки-подростка.
Следом выбираются ещё две фигуры. Ширина плеч позволяет сделать заключение, что силуэты принадлежат мужчинам. Довольно крупным мужчинам.
— Когда она ушла, Юль? — деловито интересуется мужская фигура справа.
— Как проснулась, — пожимает плечами силуэт девочки-подростка. — Часов, наверное, в десять утра. Не знаю, я мелкую кормила.
— В десять... утра... — задумчиво протягивает мужчина слева. — Охренеть... Ещё час, и будет ровно половина суток, как она ушла. Зря ты ей место показала, — неожиданно заканчивает он.
— Не зря, — возражает фигурка девочки-подростка. Только теперь в её голосе отчётливо слышаться взрослые нотки мамочки-наседки. — Ей это было нужно. Я не хочу видеть, как моя подруга сходит с ума.
— А это как называется? — мужчина слева даже не пытается скрыть сарказм.
— Прощание, — твёрдо отозвалась Юля. — Просто прощание. Она вряд ли вернётся в родной город ещё раз. С ним, — она кивнула на могилу и скрючившуюся фигурку рядом, — её связь с нашим городком будет прервана.
— Фигня! — левая фигура помотала головой. — Ты, и остальные друзья остаются здесь.
— Как знать... Как знать, — даже не стараясь скрыть грусть, вздохнула Юля. — Ладно, — она мотнула коротко остриженной головой, — тащите её в машину.
— Может, разбудим? — предложил правый.
— Не надо, — решительно помотала головой Юля. — Так несите. Она ночами не спит, — доверительно сообщила она, понижая голос. — То плачет, то мечется по кровати... Страшно за неё.
Силуэт справа на мгновение перекрыл свет фонаря. Раздалось молодецкое «кхе-эх!» и в неровном электрическом свете Юля и второй спутник увидели правого, держащего на руках, прямо скажем, немелкое тело уснувшей страдалицы.
— Она так плакала, что уснула... — тихо проговорила Юля, разворачивая свой осветительный прибор в сторону припаркованной за кустами машины.
Силуэт слева положил руку на Юлино плечо.
— Ты знаешь...
— Знаю, — тихо перебила его Юля, вламываясь в брешь кустов, которую они проделали всего пару минут назад.
— Понимаешь... — так же тихо попытался продолжить левый, надавливая слегка на плечо худенькой женщины, и заставляя её остановиться.
— Понимаю, — Юля остановилась и повернулась к нему. — Не трави мне душу... Не надо... У меня теперь осталась только одна лучшая подруга, — Юля коротко мотнула головой в сторону трассы, — вторую мы с Наташкой, наверное, всё-таки, упустили...
— Ну, не надо так трагично, — попытался утешить левый силуэт. — Она ещё придёт в себя...
— Ни х... не придёт! — жёстко отрезала Юля.
— Ну-ну, жена, не надо так трагично... Она, — левый мотнул головой в просеку, — кремень-девка. Сдюжит.
— Нет, Жень, — плечи Юли вздрогнули, она старалась удержать слёзы. — Нет... Уже нет... Неужели не видишь?.. За маской из кремния — выжженная пустыня... Выгорела она. Вся...
Юля уткнулась в плечо мужа.
— Всегда так было... — бормотала она. — Всегда все видели только маску... Только я, Лика и... — она дёрнула головой в сторону могилы, — Сашка видели её НАСТОЯЩЕЙ... И то не всегда...
— А Наташка? — тихо спросил Женя, обнимая жену.
— Она не хотела видеть, хоть и была её лучшей подругой, — Юля передёрнулась под руками мужа. — Мы обе не хотели... Она, — кивок на просеку, — делила с нами радости, утешала в горе, а мы... мы даже не представляли, насколько ей было больно... Всегда одна... Маленькими радостями, такими как удачно написанный рассказ или стих, она делилась с нами...
— А болью?..
— Болью — никогда... — тихо ответила Юля. — Мы очень долгое время считали, что у неё нет боли... Знаешь, когда был выпускной в девятом классе, наши школы праздновали его вместе в кафе «Заполярье»... Она должна была тоже быть там... Но не пришла... И ведь никто, даже классная, о ней не вспомнил... Мы с Наташкой тоже... веселились и не вспоминали о ней... А она ни словом, ни жестом нас потом не упрекнула... Всё молчала... Всегда молчала...
— А почему она не пришла? Ты знаешь?
— Подвернула ногу, когда шла через «Семицветик» короткой дорогой... — тихо отозвалась Юля. — И всю ночь просидела там — идти не могла. Сидела одна и курила. А мы веселились всю ночь... Нам Сашка сказал четыре года спустя. Оказывается, он её там тогда видел, но не подошёл... Нас никогда не оказывалось рядом, когда мы были ей нужны... Всегда так было — вся боль наедине с собой. Вот и перегорела...
— Юля! Женя! Вы там заблудились в двух ветках и трёх крестах?! Меня Светка с потрохами сожрёт! П...те сюда быстрее!
— Мы идём, Тём! — откликнулась Юля, хватая мужа за рукав и таща его через кусты напролом. Попутно она пыталась утереть слёзы от воспоминаний.
Артём встретил их горячим ментовским матом, нервно приплясывая возле жигулёнка-двушки.
— Садись вперёд, — кивком головы указала Юля мужу, забираясь на заднее сидение, где спала тревожным сном её старая подруга.
— Наконец-то! — буркнул Артём, втискиваясь на место водителя. — Люди, вы охренели совсем! — продолжал возмущаться Тёмка, разворачивая машину прямо через сплошную линию. — Я уже полчаса как должен был заехать за женой и дочкой к тёще! Юль, ты же знаешь, что после того, что случилось с шурином, Светкины родители с ума сходят, когда я беру эту колымагу!
Мотор старенькой машинки чихал и кашлял, но заглохнуть в присутствии нового хозяина не решался. Когда-то машинка принадлежала Сашкиному отцу. На ней Сашка уехал из дома семь месяцев назад в последний раз...
Свет фар мазанул по кустам, по просеке, на мгновение выхватил из темноты Сашкин памятник, на котором в луче света полыхнули небесным огнём то ли серые, то ли голубые глаза с вечно молодой фотографии, и понёсся к городу. На новом кладбище вновь стало тихо и спокойно. Тишина и ночь. Тьма и холод. Они останутся здесь вечными владыками... Всегда...
Если бы кто-то смог проникнуть в сны фигурки, одиноко простоявшей над могилой почти половину суток, он смог бы услышать шелестящий голос: «Смерть — всего лишь начало...». Смог бы... Наверное... Кто знает...




Часть первая
С чего бы мне начать? Как правило, начинают либо с конца, когда все необходимые действия произведены, либо с самого-самого начала.
Честно? Очень хочется начать с матюгов. Крепких таких, чисто «ментовских».
Ох, простите — совсем зарапортовался!.. Я — капитан Василий Леонидович Лукашин, и всего несколько недель назад я был руководителем следственной группы по делу об убийствах, носящих явно мистический характер. Но, обо всем по порядку.

Всё началось с того, что в нашем маленьком северном городке были найдены два трупа с очень странными повреждениями. Первый — с вырванным еще при жизни языком, а потом задушенный, второй — с оторванной головой. Голову отделили от тела самым примитивным способом — просто оторвали. Какой же силой нужно обладать, чтобы совершить данное деяние, спросите вы. Нечеловеческой, отвечу я вам. На тот момент наши криминалисты просто сходили с ума от нереальности происходящего.
Опрос ближайших друзей жертвы ничего не дал. То есть, абсолютно ничего. Мы сбились с ног, разыскивая связь между двумя убийствами (а то, что они связаны, было очевидно). Мы как проклятые рыли землю в поисках связующего звена, но ни одно из направлений следствия так и не смогло нас вывести хотя бы на зацепку. Через неделю после обнаружения последнего трупа поступил сигнал дежурному о нападении маньяка. Следственная группа, выехавшая на звонок, не обнаружила ничего, кроме перепуганной девицы. Потерпевшая заявила, что на нее напал мертвый человек. И действительно, по описанию нападавший значился в картотеке как умерший восемь месяцев назад А. В. Рожкин. В нашей картотеке на него нашлось много интересного. Оказывается, он подозревался в хранении и распространении героина. Был свидетелем по делу о несчастном случае в одном из ночных клубов города, проходил свидетелем по делу авторитета Сигмы. Больше данных о нем собрать не удалось. Засветился везде, где только можно, но всё по косвенному. Занятная личность. Только мёртвая.
Пару недель в городе было всё спокойно. Убийства, так напугавшие общественность, прекратились, и наступило затишье. Беда пришла откуда не ждали. С одного из областных центров средней России стали поступать сообщения об аналогичных преступлениях. Первой погибла преподаватель института, затем в маленькой деревеньке был на клочки разорван молодой двадцатишестилетний парень, и еще были обнаружены несколько трупов с оторванными головами. Эти случаи прошли бы мимо нас, если бы начальник криминалистической лаборатории не связался со своим коллегой и не выяснил, что орудием убийства послужила та самая физическая сила, что накуролесила у нас.
Меня отправили в областной центр средней России, дабы помочь коллегам разобраться, что произошло у них и, соответственно, в нашем маленьком северном городке. Прибыв на место, я, как это заведено, отметился в главке и попросил предоставить все известные материалы. К моему великому удивлению, материалы экспертов-криминалистов были практически идентичны с выводами их северных коллег.
Но даже несмотря на то, что убийств у них было больше, ни следа, ни зацепки они тоже найти так и не смогли. Никакие логические схемы не могли объяснить того, что происходило.
Не связанные между собой случаи смерти, объединённые только способом убийства... Оно было жестоким и... да, именно так... бессмысленным. Не было смысла отрывать голову преподавателю и студентке заочного отделения.
Связь между преступлениями в нашем тихом заполярном захолустье и в среднерусском областном центре была настолько очевидной, что приравнивалась к снегу зимой на крайнем Севере. Связь была, это да. Но смысла-то не было!
В напарники мне достался капитан Синельников Виктор Владимирович, простой как... м-на... м-на... магаданский валенок, улыбчивый, спокойный аж до полного пофигизма. Правда, последнее дело явно оставило на нём следы — покрасневшие от недосыпа глаза в обводке синюшных мешков вокруг, харя, бледная настолько, что веснушки прямо горели солнечными точками. Витьку мне доводилось встречать в славной нашей столице на сдаче экзамена по юриспруденции. Тогда мне запомнилась вечный добродушный оскал во все сорок зубов. Знаю, что у человека тридцать два зуба, но увидев улыбку Синельникова, вы бы, пожалуй, согласились, что у данного субъекта их побольше будет. Но то, что я увидел сейчас... Это было даже не тенью от человека... Это походило на тень от тени.
— Ты прикинь, Вась, херня какая — связь видно, а ухватить общий кусочек не можем! — жаловался он мне в троллейбусе по пути к его скромной холостяцкой квартирке, куда он гостеприимно меня пригласил на время командировки. — Не выходит никак!
— У нас та же фигня, — мрачно буркнул я, стараясь удержаться в вертикальном положении на одной ноге (вторую ставить некуда было!), и цепляясь за поручень одной рукой (во второй дорожная сумка). Вот в такие моменты жалеешь, что человеки лишились хвоста. Как бы он мне сейчас пригодился! — Уф! Б..! У Вас всегда так в транспорте?!
— Не, — мотнул рыжей башкой Витька, — это маршрут такой. Студенческий. Самое обидное — нам на универе тоже слазить придётся. — Он немного помолчал. — По делу у тебя мыслишки водятся? Ты ж, вроде, с самого начала его вёл.
— Кое-что есть, но это у тебя на хате.
— Не протокольное? — мигом насторожился Синельников.
Вот не устаю ему восхищаться — валенок валенком, а главное просекает. Не зря капитанские звёзды носит.
— Именно, — говорю этак многозначительно.
— Угу, — понимающе кивает и замолкает.
Через пару остановок встряхивается и толкает меня в бок.
— Поползли к дверям, следующая наша, а то студенты затопчут, и фиг потом выберемся.
Тяжело вздыхаю и отлепляюсь от единственной опоры. Стараясь не упустить рыжую макушку из виду, протискиваюсь к дверям вслед за Витьком.
Транспорт замедляет ход. Толпа молодняка колышется в сторону дверей и впечатывает нас в них.
Остановка. Двери старенького троллейбуса лишь слегка приоткрываются, а нас уже выносит на гребне гогочущей студенческой волны.
— Уф!.. — Витька с наслаждением расправляет плечи. — Чуть не задохнулись. Прикинь, на весь универ из пяти корпусов и пяти общаг только один тралик ходит.
— А чего так? — мои зенки невольно принимают форму правильного круга.
— Да, — рыжий машет рукой, — маршрут проложили ещё до постройки универа, лет сорок назад. И уже лет пятнадцать обещают продлить ещё два маршрута — у них конечная следующая остановка, но они с другой стороны подходят.
— Как всегда, — усмехаюсь грустно, — кормят завтраками, а мы верим.
— Эт точно... У тебя как, сумка плечо не отдавила? А то ты северный, а всё ж не сибиряк.
Отмахиваюсь от него со смешком.
— Да не. Ещё на пару километров хватит.
— Ща, дорогу переползём, а там совсем близко. Посмотришь, куда меня с нашей родименькой общаги выселило начальство под погоны.
— Что правда, что ли? — не могу удержать удивления. — Тебе начальство квартиру вместе с погонами презентовало?!
— Ага-ага, — скалиться, паразит! — как кого-то из главка за задницу соббезовцы прихватили на махинациях с недвижимостью, так сразу же и нашлись свободные квартиры для пары-тройки офицеров. Ну я и попал под раздачу розовых слонов.
Да уж, яснее не бывает — некто прокручивает казённые денежки на недвижимости, а как прихватит родная собственная безопасность, так и отмазка от нар готова — мы, мол, для офицериков помельче жилплощадь прикупили, всё согласно указу президента об обеспечении жильём милиции родной. А офицерики потом лет ...дцать впроголодь живут — выплачивают стоимость норы родному государству. Знаю эту кухню — сам так попал пару лет назад.
Пока я предавался своим невесёлым думам, Витька успел перевести меня через дорогу, и повёл по тропинке вдоль какого-то сильно покосившегося забора.
Мы достигли перекрёстка и забор закончился, а за ним... Я аж прибалдел малость... Новёхонькая двенадцатиэтажка... Вся такая чистенькая, аккуратненькая, кирпичик к кирпичику...
— Ну как? — Витька хитро косит на меня взглядом.
— А-абалдеть... — выдыхаю я.
— Пошли, — он тянет меня вперёд за рукав. — Пока ещё восьми нет, успеем через магазинчик проскочить. Прикупим кой чего пожрать.
Поднимаемся на крыльцо с вывеской «Продукты».
Внутри нас встречает небольшой переполох в виде четырёх носящихся туда-сюда женщин с купюрами в руках. Одна из них, невысокая крашеная блондинка средних лет натыкается на Витьку.
— Ну и что за пожар у вас? — усмехается капитан, подхватывая женщину раньше, чем она успевает поскользнуться на гладких плитах пола.
— Ой! Витя! Витенька, спасай! — остальные, заметив наконец моего рыжего друга перестали мельтешить и с надеждой уставились на него.
— Что у вас тут? — под таким перекрестьем женских просящих глаз Витька невольно делает шаг назад.
Мне и смешно, и друга жалко.
— А что у нас тут быть может? Сдачу давать нечем. За двое суток и тыщи не набрали! — все четыре женщины преданно заглядывают Витьке в лицо. — Хоть пятихатку раскидай, а? Хоть по десяткам?
Ей-богу, им только хвостиков повиливающих сейчас не хватает! Меня начинает разбирать смех. Мужественно с ним борюсь, но чувствую надолго не хватит.
— Тьфу, блин! Ну вы, девочки, даёте! Перепугали до икоты. Я уж думал ограбление у вас стряслось. А менять мне вам нечем — сам хотел на размен штуку пустить.
Дружный разочарованный вздох. Нет, надо вмешаться, а то я заржу самым неприличным образом.
— Сколько на размен надо? — спрашиваю. Уф, хвала всем святым — голос даже не дрогнул.
— Хоть пятьсот, — все четыре пары глаз теперь смотрят на меня как на спасителя и героя. Чувствую, что ещё чуть-чуть и от ушей прикуривать можно будет. Краем глаза замечаю, что теперь Витька силиться не заржать.
— А в идеале? — спрашиваю, вспоминая в какой из многочисленных карманов запихнул командировочные.
— Полторы... — тихо так, как будто загрызу за сумму.
— Не проблема, — скалюсь во все тридцать две своих кусалки — я наконец-то нащупал искомую пачку. — Сейчас раскину вам, — извлекаю на свет пачку... и Витька рушится на пол задыхаясь от хохота. Все четыре продавщицы тоже неуверенно подхихикивают.
— Вась... ты... в переходе... на... гармошке... и-играл?..
— На балалайке, — огрызаюсь.
М-да... хорошо наши девочки из бухгалтерии пошутили — все командировочные на пять месяцев выдали одними полтинниками. Представляете, какой толщины пачка на двадцать пять штук получилась?!
Красный, как варёный рак, отсчитываю нужную сумму, взамен получаю две бумажки.
Осчастливленная мной продавщица уносится к дальнему прилавку. Только сейчас замечаю там девушку довольно крупных форм в чёрных джинсах и тёмной водолазке, с раскрытым рюкзаком, в который неторопливо загружаются консервы. Замечаю ещё одну деталь — зимний пасмурный день, а девушка в солнцезащитных очках на пол-лица.
— Вить! — блондинка высовывается из-за прилавка. — Ты ко мне в отдел заглянешь?
— Загляну, — отмахивается рыжий, — чуть позже. Рассчитывайся спокойно. Я пока беленькую у Лены подберу. Надо же человека с Севера угостить нашей исконной. А то у них там, в Кировске, спиртзавод накрылся.
— В Кировске нет спиртзавода.
Захлопываю свою пасть, и пытаюсь понять, кто это сказал за меня.
— Ну, в Апатитах тогда, — отмахивается от меня(!) Витька.
— В Апатитах никогда его не было, — тот же хрипловатый голос.
Витька поворачивает ко мне свою рожу:
— Ну не придирайся к словам, Вась!
Мне остаётся только развести руками. И тут наконец-то до этого валенка доходит, что голос-то не мой!
— Кто это сказал?!
— Я.
Поворачиваемся на голос.
За тёмными стёклами не видно куда направлен взгляд, но у меня от затылка до задницы дикой ордой пронеслись мурашки. Чувствую себя как в рентген-кабинете, голым и просвечиваемым насквозь.
Витька пристально разглядывает девушку. Усмехается хитро. Догадываюсь, что он собирается подшутить. И почему-то совсем не сомневаюсь, что попытка провалиться. Он пару раз у меня был в гостях, и я провёл с ним кое-какую просветительскую работу по моему родному городу.
— А что же там тогда за завод? И где тогда спиртзавод?
— Молокозавод и АНОФ, — ровный хриплый голос в ответ. — Спиртзавод в Коле.
Витька поворачивается ко мне, надеясь, что я сейчас опровергну. Развожу руками — извини, друг, девушка не ошиблась.
Витька хмуриться, потом его чело светлеет.
— А какое самое знаменитое здание в Апатитах?
Вопрос коварный — если ты в Апатитах не был ни разу, то не знаешь. Я напрягаюсь. Витька мне, конечно, друг, но я болею за девушку. Интересно, знает или нет?
Самый уголок губ дёрнулся, обозначая улыбку.
— Центральная городская библиотека, — Ура! Знает! Молодец! — Находиться между бассейном и ДК «Строитель». Здание построено в виде раскрытой книги, — закончила девушка. — За ней стадион «Юность». Если, конечно, ещё не развалился.
Витьке ничего не остается, как чесать затылок пятернёй, а мне надо срочно собирать с пола челюсть.
Девушка закидывает консервную банку в рюкзак. Успеваю заметить белые костяшки пальцев и лёгкую помятость банки... в пяти местах... Нет, вмятины на банке мне приглючились... наверное...
А «тёмная» аккуратно обходит Витька, бросает на прилавок три полтинника.
— Тебе «Семёрку», литровую в жести и «Георга» красного?
— «Георга» и «Оболонь». Полтораху.
Продавщица Лена замирает над кассой и удивлённо смотрит на девушку.
— Ты чего своей традиции сегодня изменяешь?
Грустная улыбка проскальзывает по губам.
— «Оболонь» на «Кольское» похожа, хотя и горчит сильно.
Не знаю, что меня дёргает, но спешно лезу в сумку и вытаскиваю оттуда одну пятую своего пивного запаса. Вёз шесть штук нам с Синельниковым, но не утерпел, и во время пересадки в Питере одну бутылку всё-таки выдул.
— Вот... Возьмите... «Кольское»...
Девушка нерешительно забирает у меня стеклянную тару. Руки у неё дрожат.
— Спасибо... — голос растерянный, а улыбка задерживается секунд на пять. Бутылка с северным пивом прижимается к необъятной груди. И едва слышное растроганное: — Спасибо...
— Вот, держи, — Лена выставляет на прилавок «Оболонь» в пакете, и туда же бросает три пачки сигарет.
Девушка забирает пакет, одаряет меня ещё одной улыбкой, на этот раз блаженно-благодарной, и отходит от прилавка. Слегка вскидывает на плече рюкзак, распределяя вес поудобнее, поворачивается к Витьке в полоборота и бросает:
— Берите «Отчий дом». Не ошибётесь, — ещё раз подбрасывает рюкзак и уходит в полной тишине, провожаемая нашими ошарашенными взглядами.
Кажется, теперь челюсти всем собирать надо.
— Не устаю ей поражаться, — прочистила горло Лена. — Каждый день что-то новенькое отчибучивает.
— Прям таки и каждый? — усомнился Витька, рассматривая ряд бутылок с беленькой. — Я с ней в одном подъезде живу, и то два раза в месяц вижу.
— Каждый-каждый, — подтвердила блондинка из своего отдела. — Она перед закрытием забегает за сигаретами. По две пачки берёт. Вчера вообще такое устроила!..
— Что? — Витька мгновенно настораживается. Он же мент — ищейка, опер... Да и я тоже, чего скрывать, жду рассказа, как борзая лисьего запаха.
— Да, вчера, — махнула рукой Лена, — минут за пять до закрытия вваливается со стороны двора нувориш из первого подъезда, шкафчик два на два который, пьяный в дым. Суёт мне пятитысячную, «Зажигалку давай». Я говорю: «Нету сдачи. За весь день с магазина триста рублей сняли». Тут она с улицы заходит. Даёт мне сотку, а я ей две пачки сигарет и сдачу. Нувориш сдачу увидел и как давай орать: «Ты, орёт, воровка, шлюхе сдачу нашла и мне найдёшь!», и её за шею хватает и на прилавок ка-ак швырнёт! У неё аж очки соскочили! Второй раз лапу свою протянул, да замер вдруг. Я-то напортив стою, и вижу как у него зенки расширяются от страха. Понять не могу, что его так напугало. Не моя же охреневшая рожа! Я уж и бутылку потяжелее нашарила, думаю, попробует ещё раз лапки распустить так благословлю по черепушке. Смотрю, девочка наша в прилавок упёрлась и медленно выпрямляется. Развернулась к нему, а он аж отскочил, на морде паника. Попятился от неё, а она как рявкнет «Стоять!», аж стёкла зазвенели. Нувориш замер, смотрит на неё как кролик на удава. А она так тихо-тихо ему говорит, прямо в глаза глядя: «Забираю кость. Забираю силу. Моё слово крепкое. Пшёл вон, падаль». Вроде и тихо говорит, а слова — как в крышку гроба гвозди заколачивает. Нувориш и умчался на полусогнутых как ветер. А она виски потёрла, и у меня спрашивает: «Целы стёклышки мои?». Забрала очки и ушла.
— Да ну, Лен, сочиняешь, — хорохорится Витька, но я-то вижу, что у него руки подрагивают. То ли перепугался (с рассказа-то???), то ли ещё чего. — Быть не может, чтоб она с таким бугаём справилась только взглядом.
— Справилась, Виктор. Я сама видела, — откуда-то выкатилась низенькая полненькая женщина.
— Здравствуйте, Надежда Владимировна, — через силу улыбнулся рыжий. — Говорите, сами видели?
Пухленькая кивает.
— Да. Я как раз за выручкой приехала. Подхожу к двери, а войти не могу — страх такой поднялся, что прям ноги отнялись. Чую, что бежать надо, а ноги не идут. Смотрю через стекло. А девочка наша напротив этой падали навороченной стоит, и не мигая на него смотрит. Сказала что-то, а он как заяц стрекача задал. Лена верно говорит, забрала она потом очки и ушла. А сегодня продолжение прямо с утра. Открываю магазин полвосьмого, девочек нет ещё, только сигнализацию сняла, является красавец — на полморды синяк, рожа расцарапана, рука правая в гипсе аж до плеча. На коленях тут ползал, номер квартиры умолял дать.
— Дали? — невольно интересуюсь я. И какой чёрт меня за язык дёрнул?!
— Нет, — беспечно махнула рукой толстушка, — я и этаж-то её не помню, хоть и заходила к ней. Кстати, Виктор, что ж ты так, а? Хоть бы друга представил.
— Это не совсем друг, Надежда Владимировна. Это — командировочный к нам с Мурманской области, — Витька, видать, отошёл уже. Всем набором зубов блестит. — Капитан милиции Василий Леонидович Лукашин. А это хозяйка этого замечательного магазинчика, Надежда Владимировна.
Щёлкать каблуками в зимних берцах не очень-то удобно, но я сильно постарался. Толстушка благосклонно улыбнулась.
— Припозднились вы немного, кассу мы уже сняли. Но не беда. Берите, что нужно, а завтра Виктор деньги занесёт.
— Спасибо, Надежда Владимировна! — Витёк аж сияет. — Занесу, обязательно. Ну, что, Лен, что посоветуешь северянину на угощение?
Продавщица Лена окинула взглядом полку с бутылками беленькой, почесала нос кончиком ногтя...
— Берите, что наша девочка посоветовала.
— «Отчий дом?» — Витька взглядом советуется со мной. Я пожимаю плечами — мне всё равно. Водка водкой и останется, как не обзывай. — Хорошо, поверим вашей ведьмочке, давай две по ноль-пять. Ты курить не бросил? — это уже ко мне вопрос. Вместо ответа достаю полупустую пачку синего «Георга». — Добавь блок «Георга» синего.
— А синего и нету, — разводит руками Лена.
— Ну тогда красного давай.
Девушка положила всё в пакет и передала Витьке.
— Ещё... — Витька пробегает взглядом по прилавкам-холодильникам, — дай-ка пельмешек.
— Вить, — продавщица Лена пристально-хитро смотрит на Синельникова, — не нужны тебе пельмени.
Витька распахнул зенки:
— Лен, а как же... Нужны...
— Витенька, — это блондинка со своего отдела высунулась, — поверь, ЭТИ пельмешки тебе не нужны.
До Витька начинает доходить.
— А-а... Ну, ладно... Котлеты мне нужны?
— Нужны, — решительно сообщает Лена. — Очень нужны.
Рыжий ухмыляется.
— Раз нужны, тогда давай.
К беленькой в пакете присоединяется упаковка замороженных котлет. Лена окидывает нас двоих задумчивым взглядом и добавляет ещё одну упаковку котлет. Стараюсь не заржать — в немом упрёке продавщицы Лены так и чудится «Ну что за мужик пошёл — и мелкий, и застенчивый, и жрёт совсем мало!». А правда — сколько котлет-полуфабрикатов надо на одного холостого, и потенциально вечно голодного, мужика? Я не знаю. На «Дошираке» сижу...
Срочно вспоминаю все техники контроля. А иначе это точно заставит меня ржать долго. Магазинные девочки очень напоминают наших молоденьких бухгалтерш, по крайне мере в отношении к холостым капитанам — если не мы, то хоть кто-нибудь это недоразумение охомутает, но лучше всё-таки мы.
Синельников сгребает пакет с прилавка, и мы с ним перемещаемся в следующий отдел. Моя сумка начинает давить мне на плечо.
Отнюдь не склонный к усталости, я начинаю чувствовать полную опустошённость резерва физических сил.
Витя минуту рассматривает полки с выставкой пищевых продуктов от хлеба и до больших трёхлитровых банок с консервацией.
— Хлеб, кильку в томате, колбасу полукопчёную, сыр, макароны, — наконец выдаёт мой друг. — Молочку не называю — знаю, что через два дня завоз.
Блондинка ураганом прошлась по полкам, сгребая всё вышеназванное в новый пакет.
— Всё? — вежливо осведомляется, склоняясь над тетрадкой.
Витя смотрит на меня...
— Кильку удвой. И огурчиков квашенных пихни каких-нибудь...
Блондинка понимающе усмехается, забрасывает в пакет ещё две банки кильки и аккуратно умащивает там же стеклянную банку на поллитра с огурчиками.
— Завтра занесу, — благодарно кивает мой друг, забирая пакет, и взглядом указывая мне направление на выход.
Мы, гружёные на все руки, скатываемся с невысокого крылечка по другую сторону новостройки. В новом дворе ни души, стоят одни машины.
Витька целенаправленно прёт по новенькому тротуару. Я не менее целенаправленно топаю за ним. Сумка с каждым шагом тяжелеет. Смотрю на асфальт под наледью, придерживая свою ношу.
Витька проходит мимо лавочки всего в тридцати метрах от магазинного крыльца, на морде такое упрямое выражение, будто он отправился на Северный Полюс в одиночку...
— Простите... — голос с лавочки заставляет меня оторвать созерцательный взгляд от тропинки.
По инерции кидаю взгляд на Синельникова — он уже взобрался на ближайшее крыльцо и лихорадочно ищет чип-ключ...
— Он не видит меня, — в голосе усмешка. Догадываюсь перевести взгляд на лавочку.
Девушка. Из магазина. Сидит. Курит. Без рюкзака и пакетов. На лице всё те же солнечные очки и улыбка одними губами.
— Почему?.. — Ох, ничего тупее спросить не мог, идиот!..
— Почему не видит?.. — опять понимающая усмешка. — А потому, что я не хочу. — Девушка делает беспечный жест ладонью с зажатой между пальцев сигаретой. — Но я не о том. Я извиниться хочу.
— За что??? — моя челюсть готова пропахать асфальт.
— Вам по-научному?.. — язва! И не дожидаясь ответа с моей стороны занудным голосом начинает: — За несанкционированный отъём энергии во время сканирования протоплазменной субстанции, именуемой в религиях «душой», а у существ, обладающих паранормальными способностями, «аурой»... Дальше продолжать?
Точно — язва! Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбку.
— Ясно. Больше не надо протокольщины. — констатирует девушка. И совсем другим тоном: — Я, вообще-то, хотела ещё раз сказать вам «спасибо» за «Кольское»... — голос теперь тихий и смущённый. — Я его очень... люблю, и... очень давно не пила.
— Не за что! — откуда у меня такое великодушие??? — У северян не принято бросать друг друга в беде. Вы же северянка?
— Скорее апатитчанка, — улыбается в ответ девушка.
— Я почему-то так и подумал, — скалюсь в ответ во все свои тридцать два. Стараюсь излучать добродушие и участие. Чёрт, меня этому же учили!.. Почему я явственно чувствую, что она мне не очень верит?!.
— Я никому не верю, — даже не столько ответ, сколько констатация факта. — Идите — ваш друг нашёл ключ. В своё время мы с вами встретимся.
— Ва-ась! Ты уснул перед лавочкой? Подожди ещё четыре этажа — я тебе спальное место приготовил! С подушкой и одеялом, а главное — по горизонтали!
Шутник доморощенный! Но его окрик стегает меня как... как плётка садомазохиста. Вздрагиваю, и на автомате отвечаю:
— Не забудь колыбельную спеть!
— Ага, непременно. Алкогольную заготовил! — подхватывает Синельников, подпирая своей тушей подъездную дверь. — Непременно спою. Только ты сначала до моей берлоги доберись!
Поворачиваюсь к лавочке — хочу вежливо попрощаться... А лавочка пуста, только на земле недокуренная сигарета тлеет... Ну, б..., и глюки со звуковым эффектом!..
— Иду! — резко аккумулирую остатки сил и влетаю в подъезд.
Снаружи спокоен, а внутри... внутри у меня полный разброд и шатание — была ли девушка?
Поднимаемся к нему на этаж. Синельников звенит ключами и, наконец, я добираюсь до своего временного пристанища.
Однокомнатная квартирка поражает меня не столько скупостью квадратных метров, сколько высотой потолков — какие-то два тридцать. У нас на севере даже в самой захудалой общаге потолки два пятьдесят! А комнатки-конуры такого же метража. Не, я не возмущаюсь. Я просто понять не могу, кто придумал, что человеку хватит на всю жизнь такого малого количества метров, плюс ванная, плюс... гм... сортир, и прихожая, которая почему-то равна половине метража единственной комнаты. Зато кухня просто огромная. Такие у нас только в Кировске в старых домах. Квадратов двенадцать, не меньше. Вполне можно втемяшить раскладной диван.
— Ты извини, — Рыжий немного смущён. — Я не знал, что тебя в командировку отфутболят. Я не успел ещё нормальной мебелью обзавестись. Только месяц назад кухню собрали на заказ.
Прохожу осматриваюсь. Разумеется, предварительно скинув берцы и сумку.
Первая на пути комната, но я чешу на кухню.
Ничего так кухонька. Чёрное и белое. Формы чётко правильные — геометрический квадрат. Строго, и по-моему, стильно. Кухонная мебель на полстены (дальше балкон мешает, и я предполагаю, что в планах на том месте стол обеденный со стульями), заканчивается небольшой барной стойкой — метра на полтора-два, не больше. Плита электрическая, узкие ящики, полость под столешницей (по размерам понимаю, что приготовлена для стиральной машинки), угловой ящик и ста-арый холодильник, переехавший из общаги.
Ещё на новой стильной кухне моего друга нашёл пристанище обеденный стол (о-очень маленький) и парочка добротных стульев, явно некухонного происхождения.
С кухни непосредственно в комнату ведёт портал в стене метра на полтора шириной.
— Подсмотрел, — честно признаётся из-за моего плеча Синельников.
— У кого? — мне не очень интересно, но хвалу тому, кто это придумал хочется воздать — света намного больше.
Рыжий задумывается на секунду.
— Не помню, — ошарашено признаётся он. — У кого-то из соседей по стояку.
В комнате стол-книжка (развернут на полную ширь, и завален дисками, папками, книгами, скоросшивателями), диван, раскладушка, пара кресел, журнальный стол с компом.
— Нет имеется? — интересуюсь я, не надеясь на положительный ответ.
— Имеется, — гордо отвечает Витька. — Завтра ещё и телек с дивидихой приволоку. Вообще лафа будет.
Чувствую, что ему немного стыдно за свою берлогу.
Пытаясь его немного утешить, сообщаю:
— Прикинь, мне свой комп пришлось продать... — вспоминаю со вздохом свою навороченную машинку.
— И что? — Витька настораживается в предвкушении. Мой комп с самого знакомства был для него несбыточной мечтой. То, что стоит у него на журнальном столике ни в какое сравнение с моим не пойдёт. Не буду загружать вас спецпараметрами, просто поверьте!..
— Пришлось ноут покупать, — Витька скис, — раза в полтора медленнее и не все нужные проги жрёт, — заканчиваю я.
Рыжий просто воскрес. Мы с ним, конечно, с отделом компьютерных технологий сотрудничаем, но до спецов из отдела «К» нам ещё пилить и пилить. Здесь просто говорит гордость за свой регион.
— У меня тут всё, что нужно установлено, — как бы между прочим говорит он. — Есть интернет, — он немного помолчал, и со злорадством добавил: — безлимитка.
Не фиг, не фиг! Я просто не успел тариф поменять... на безлимитку... с кредита...
Срочно делаю виновато-восхищённую морду:
— Пустишь?
И, конечно же, предполагаемая реакция:
— Всегда пожалуйста! — Рыжий чуть не лопается от гордости. — Сиди сколько влезет.
— Это хорошо, — замечаю я. — В душ можно?
— Конечно. Держи, — он извлекает откуда-то банное полотенце. — Показать как? — ехидничает.
— Спасибо, разберусь, — у меня закончились все запасы ехидства.
— Ладно, иди, — усмехается Синельников. — Я пока стол организую.
— Лады.
Я скрываюсь за самой дальней дверью коридора квартирки. Там ванна с душем. Я помыться хочу! У нас воду горячую отключили — аномалия с погодой в наших местах завелась в этом году — морозы ударили рано и ярые, а трубы как всегда не готовы к зиме оказались.

запись создана: 25.01.2018 в 02:41

@темы: натворень, блокнот

---

04.05.2018 в 08:09

Пишет  Тьерри Асфари:

Древнеяпонский эпос про древнеяпонского поэта Басё.
К сожалению, он дошёл до нас в отрывках.
Неравнодушные люди переводят найденное.

11.01.2018 в 10:33

Пишет  Luc-i-ana:

Трагический древнеяпонский эпос про поэта Басё и его кисё.
1. Про бедного поэта и жадного императора.

Как-то раз поэт Басё
Спёр на рынке колбасё,
Потому что император
Заплатил ему не всё.

2. Про бедного поэта и коварную нэко.

Как-то раз поэт Басё
Раздобыл себе кисё.
А оно залезло в погреб,
Без остатка съело всё.

3. Про судьбоносное решение поэта оставить позади суетную жизнь.

Как-то раз поэт Басё
Взял на площади таксё
И сказал: "Гони в Европу,
Задолбало это всё!"

4. Про то, что даже поэт не в силах уйти от судьбы.

Как-то раз поэт Басё
Ехал весело в таксё,
И к нему из-под сиденья
Тихо вылезло кисё.

5. Про трагическую судьбу коварной нэко.

Как-то раз поэт Басё
Взял за хвост свое кисё,
Раскрутил над головою,
Бросил в речку - вот и всё...

6. Про поэта и последствия непродуманных решений.

Как-то раз поэт Басё
Увидал, что колбасё
Подчистую сгрызли мыши,
И восплакал о кисё.

Хэппи-энд эпоса.

Как-то раз поэт Басё
Долго звал свое кисё.
И оно к нему вернулось,
принеся двух карасё.

Про бедного поэта и его судьбоносное решение.

Как-то раз поэт Басё
Гладил за ухом кисё
И решил, что жизнь поэта
Без кисё - ни то ни сё.

Дополнения к эпосу от сочувствующих кисё.

Как-то раз поэт Басё
Робко прятал колбасё,
Чтобы мыши не погрызли
И не скушало кисё.
Тщетно прятал колбасё
Как-то раз поэт Басё,
Колбасё погрызли мыши
А мышей съело кисё.

Как то раз поэт Басё
Закусивши карасё,
Тешился игрой на флейте
Сидя в погребе с кисё.

Как-то раз кисё Басё
Свитки метило Басё.
Полагая, что соавтор
Это тоже наше всё.


"Что мы знаем о Басё?
Ничего. И то не всё"
(Эпиграф, V в. до н.э.)

Как-то раз поэт Басё
Повстречал в лесу лисё,
А потом кицунэ с нэкой
Подрались за колбасё.

Как-то раз поэт Басё
Крал на рынке колбасё...
На глазах у Хокусая
покусал поэта псё.

О дурных манерах поэта Басё.

Как то раз поэт Басё
Вытер руки об кисё.
Что кисё ему сказало,
То не влазит в строчку всё.

О хороших пищевых привычках поэта Басё, которым он пытался обучить своё кисё.

Как-то раз поэт Басё
Призывал своё кисё,
Убеждал своё кисё
Не питаться колбасё,
Ведь в него производитель
Добавляет то и сё.
Говорят, что даже псё.

Как-то раз поэт Басё,
Оцарапанный кисё,
Окровавленную руку
Вытер молча о трусё.

Перевод на древнеяпонский и обратно известного стишка про киску, плачущую в коридоре.

Как-то раз поэт Басё
Ел на кухне колбасё.
В это время в коридоре
Громко плакало кисё.

У наивного кисё
лисё украло колбасё.
Был бы жив поэт Басё,
обличил бы это всё!

Так случилось, что Басё
Стал хозяином кисё.
И с тех пор Басё и нэко
Несомненно — наше всё.

По утрам поэт Басё
Чешет за ухом кисё.
И заметно, что обоим
Даже очень хоросё.

В дни депресии Басё
Делал тигра из кисё,
Формируя черной тушью
Полосё за полосё.



Как-то раз поэт Басё
Обижался на кисё:
"Ссышь мне в тушь и гадишь в гэта,
Хвост купирую, и всё".

У поэта у Басё
Не ловил мышей кисё,
Но и это не мешало
Воспевать его за всё.

У поэта у Басё
Был в хозяйстве лишь кисё.
Жил бы в сказке европейской -
Стал маркиз, а так - нисё.

(с)тырено.
Коллективное творчество, изначальный автор-вдохновитель
irene_dragon

30.04.2018 в 08:25

Пишет  archgavriil:

Я развлекалась днем, сочиняя свои варианты, и думаю продолжить)


Как-то раз поэт Басё
кормил нэко вискасё,
но котэ завозмущалось -
мол, верни мне колбасё

Как-то раз увидев таксу,
возрыдал поэт Басё:
"Почему тут даже псё
выглядит как колбасё"?

Как-то раз Басё поэта
угостил сосед котлетой,
рифму всю похерив этим -
разве это хоросё?

Как-то раз Басёво псё
траванулось колбасё -
так, тухлятину подсунув,
нэко мстил ему за всё

Как-то раз поэт Басё
был на выставке кисё.
Обмяукан был нещадно,
ибо пах как колбасё.

Раз Басё, кисё и псё
выпивали с карасё.
"Рыба - лучшая закуска!"
- заключил за всех Басё.


UPD

Покупать себе ботинки
раз пошел поэт Басё.
Их понюхав, сказал псё:
"Сделаны из поросё!"


"Я проверю водостойкость",
- важно заявил кисё,
наплевав, что карасё
булькал, что все харасё.

"Кто-то мне нассал в ботинки",
- горько причитал Басё.
Рядом скорбно вякал псё,
не решаясь сдать кисё.

UPD2

Как сказал поэт Басё,
решив кастрировать кисё:
"Не всё то, что от природы,
для хозяев хоросё".


Но Басёевый кисё
точно знал, что хоросё
ему будет с бубенцами,
чтоб не ржал зловредный псё

UPD3

Как-то раз поэт Басё,
дрессируя свое псё,
палку кинул неумело
и почти попал в кисё


"Акт агрессии!" - кисё
жаловался карасё,
возмущенный поведеньем
неуклюжего Басё.

UPD4 от Strenger

Говорят, поэт Басе
Обижался на кисе:
Мол, оно его не любит.
А кисе ему: "Ты се?

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 10:26

Хм...

Как-то раз поэт Басё
Подружился с лососё.
Под шумок кисё и псё
Утащили колбасё.

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 10:59

Как-то раз поэт Басё
Наловивши карасё
Быстро в фарш порезал всё:
А иначе съест кисё.

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 13:53

Немного рифма подкачала, но...

Как-то в март кисё Басё
Рыскал в поисках кисё.
Тяжело вздыхал Басё,
Вычищая блох с кисё.

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 16:14

Как-то раз поэт Басё
Ехал в магазин в таксё.
Покупал и то, и сё -
Но забыл про колбасё!

Зажевал капусту псё,
Но хотелось же мясё!
Натянувши спешно гета,
Поэт мчал за колбасё.

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 16:57

Как-то раз кисё Басё
В лес помчался за лисё.
Тяжело вздыхал Басё:
Клещи кушают кисё.

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 18:28

Как-то раз поэт Басё
Ехал летом в турбазё.
"Ками, только не в Корею!" -
Взвыли дружно псё с кисё

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 18:31

И ещё:

Как-то раз поэт Басё
С семьёй ехал в турбазё.
"А неплохо тут в Европе" -
Думал псё за фрикасё.

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 20:23

И вот еще, новенькое:

Как-то вор пришёл к Басё:
Съел кисёво колбасё,
Выпил воду карасё,
И за всё - покусан псё.

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 21:14

Акша Таквааш,

Злобно неко у Басё
Погонял басёво псё:
Псё стянуло у кисё
Все варёное мясё!

URL комментария




Пишет  Мышь Таисья:

30.04.2018 в 16:00

Как-то раз поэт Басё,
Больно кушенный осё,
Непечатно возмущался,
Что тот — псё и поросё.

URL комментария

Пишет  Акша Таквааш:

30.04.2018 в 20:56

Эльфенок Рицка, а вот так?

Зажевал капусту псё,
Но хотелось же мясё!
И помчал, теряя гэта,
За мясё поэт Басё.

URL комментария

Пишет  Акша Таквааш:

30.04.2018 в 21:10

Про умение кисё выпрашивать вкусняшку

Горевал поэт Басё:
Для себя сварить мясё
И отдать его кисё -
Это прямо наше всё!

URL комментария

Пишет  Акша Таквааш:

30.04.2018 в 21:28

Воробья поймал кисё
И отдал его Басё:
Вот тебе твоё мясё,
Не ругайся, хоросё?

URL комментария

Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 21:37

Акша Таквааш, шутливое продолжение:

Воробья держит Басё,
Воротит от птицы всё.
А отдать его для псё -
Так обидится кисё!

URL комментария

Пишет  Акша Таквааш:

30.04.2018 в 21:43

Эльфенок Рицка, псё и так уже кусок мясё утянуло! Не ему предназначенный, между прочим.))

Воробья поднял Басё,
Покосился на кисё:
Предлагаю поменяться:
Тебе "это", мне - мясё.

URL комментария
Пишет  Эльфенок Рицка:

30.04.2018 в 22:45

Акша Таквааш,

"Эх", - вздохнул кисё Басё, -
"Утащили все мясё!
Нам сорвало сделку века
Бака-псё и зубы псё!"

URL комментария


Пишет  Олег Чаров:

04.05.2018 в 05:46

О суровых голодающих поэтах и их кисё:

Как-то раз поэт Басё
Жрал зелёный колбасё
(Если хорошо прожарить,
То съедобно прямо всё)


В этот день кисё Басё
Ел картошку с то ни сё
Потому что не хотелось
Тырить тухлый колбасё

* * *

Как-то раз поэт Басё
Делал с голубем борщё
И немного отравился:
Голубь ел реально всё

Всем хорош кисё Басё
(Птичку, вон, принёс к борщё)
Но в аптеку за лекарством
Всё ж ползти пришлось Басё

И пока поэт Басё
Лежал мёртвый от борщё
Почему-то уваженья
Преисполнился кисё

Восхитившийся кисё
Доедал ни то ни сё
(Как же классно поэт спрятал
Покончавшееся всё!)

* * *

Оживя, поэт Басё
В переходах пел про всё
Плохо пел. Но накидали
Мелочишки на мясё

URL комментария

@темы: Шоб було!, Честно спёртое, натворень, блокнот

---

А это Союз...

Волшебник Ян

Кассельн

Шенкопф

Фредерика

Юлиан

---

А это новая Импреия...

Райнхардо-сама

Лапочка Зиг

Роенталь

@темы: обсуждалка, ЛоГГонутое, блокнот

---

Господи! КАК мне это развидеть??!!

vk.com/video-55756636_456239033?list=cc9e94e64a...

@темы: Я не понимаю!, ЛоГГонутое

---

26.01.2018 в 13:31

Пишет  Волчица Юлия:

МТА и фикрайтерам на заметку. Любите персонажей



(с) артера не знаю, стащено из сети

@темы: Шоб було!, Честно спёртое, натворень, блокнот

---

26.01.2018 в 21:36

Пишет  Белочка Тилли:

Таки - да)

26.01.2018 в 21:07

Пишет  WTF LOGH 2018:

Визитка WTF LOGH 2018 (внеконкурсное участие)

Одну простую сказку...
Да нет, другую сказку,
А может быть, легенду
Хотим вам рассказать.
Её мы помним с детства?
(Ну, если бы ее у нас показывали в девяностые, то с детства!)
Да нет, совсем не с детства,
А может, и не помним,
Но будем вспоминать.

Нам помнится, Райнхарду,
А может, не Райнхарду,
А может быть, и Яну
Однажды "повезло".
Приходит Мюкенбергер,
А может быть, и Бьюкок,
И говорит, что надо
Лететь на Изерлон...

А дальше будет спойлер,
Поэтому расскажем
Все вкратце, по порядку,
О каждом по чуть-чуть.
Ну что ж, начнем сначала:
Грядущее настало,
И люди заселили
Почти весь Млечный Путь.

В галактике далёкой –
Да нет, вообще-то в нашей,
Той, что сэнсэй Танака
Подробно описал,
Велась война большая
Уж лет так полтораста.
Все к ней давно привыкли,
А кое-кто устал.

И мир казался сказкой,
Несбыточной мечтою,
Ведь победить пыталась
В войне любая власть.
Вот, чтоб войну закончить
И сказку сделать былью,
Галактика героев
Великих родила.

Дала она им силы,
Соратников надёжных.
И два созвездья новых
В галактике зажглись.
В бою они встречались,
Пытались примириться...
Но лишь в конце легенды
Свой общий путь нашли.

Об этих ярких звёздах,
Плеяде адмиралов,
Да о министрах умных
Как не упомянуть?
О женщинах прекрасных,
Хоть часто одиноких,
О хитрых интриганах,
Хоть их противна суть...

Имперцы ль, демократы –
Галактике едино.
Ведь все её герои
Пред вечностью равны.
Поэтому канонов
Все больше с каждым годом.
Мы и о них, конечно,
Вам рассказать должны.

Наш канон уходит корнями аж в 1982 год, когда был издан первый роман Ёсики Танака с иллюстрациями Наоюки Като. В 1986 году Кацуми Митихара начала рисовать мангу, а в 1988 году вышел первый анимационный фильм и Нобуо Исигуро начал снимать основное OVA, те самые 110 серий, которые являются наиболее популярным каноном в руфэндоме ЛоГГ. В 2015 году Рю Фудзисаки взялся за новый манга-вариант истории, а в 2017 появился трейлер ремейка аниме. До сих пор сюжет ЛоГГ служит источником вдохновения для театральных режиссеров. Подробнее обо всем об этом можно прочесть, открыв приведенные ниже ссылки.

Персонажей Танакой-сенсеем было рождено немерено, целых 660, согласно официальной японской энциклопедии. Так что галактика отнюдь не выглядит пустой, да и с историческим бэкграундом у нее полный порядок. Отдельные серии целиком посвящены экскурсам в прошлое канона, где нас знакомят с выдающимися деятелями тех времен, их свершениями и прегрешениями.

Но основное действие все же происходит в 35 веке нашей эры и сосредоточено вокруг противостояния Яна Вэньли (а позднее - его ученика Юлиана Минца) и Райнхарда фон Лоэнграмма.

Оба этих полководца окружены целыми созвездиями ярких личностей. Причем не только военных, но и политиков. Есть среди этих звезд и женщины, без которых сюжет был бы далеко не таким интересным.

Разумеется, ни одна история не обходится без злодеев, интриганов и просто любителей половить рыбку в мутной воде. Нехороших людей в каноне довольно много, и нашим героям приходится с ними бороться. Есть и персонажи неоднозначные, мотивацию которых еще можно понять, но принять их действия готов далеко не каждый фанат.

Подробный рассказ о каждом из героев занял бы слишком много места, да и без спойлеров бы не обошлось, поэтому для любопытствующих читателей, не боящихся простыней текста, мы привели ссылки на русскоязычные и англоязычные ресурсы, а также на выкладки команд прошлых лет, начиная с 2012 года.

Итак, несмотря на ретрофутуристичность и типичные для космоопер тех лет условности типа плоского космоса, канон ЛоГГ способен затянуть в себя надолго, по слухам – навсегда, поскольку он неисчерпаем. А ведь есть еще и фанфики!

Мораль же этой сказки,
А может, и не сказки,
По-разному все видят,
Как копья ни ломай.
Поэтому не мешкай,
Читатель сей визитки,
А лучше эти ссылки
Скорее открывай!

КАНОН
Все OVA в 720р
Основые OVA в 720р
Фандаб сериала от Persona99. Серии 1-52, одноголосый
Фандаб сериала от 3df. Серии 1-75 (озвучка продолжается), одноголосый
Фандаб Azazel, Chigusa (двухголосый). Серии 1-16 (озвучка продолжается). Онлайн-просмотр
Манга Митихары Кацуми, китайские сканы
Манга Митихары Кацуми на ридманге
Манга Фудзисаки Рю на английском
Манга Фудзисаки Рю на ридманге
Роман в русском переводе
Трейлер нового аниме
Старый незаконченный любительский перевод "Спирального лабиринта" на английский

ПОЛЕЗНЫЕ ССЫЛКИ
Внимание, спойлеры!
Наиболее полная англоязычная энциклопедия по ЛоГГ
Еще одна англоязычная википедия по ЛоГГ
Конспект основного аниме от AnnetCat
Терраизм. Аналитика от AnnetCat
Википедия, статья о ЛоГГ
ЛоГГ на посмотре.ли

ДАЙРИ-СООБЩЕСТВА
Миры Танаки
ЛоГГ-однострочники
Галактические Дали
ЛоГГ-обзоры

КОМАНДЫ ЛОГГ НА ФБ и ЗФБ
ФБ-12
ЗФБ-13
ФБ-14
ЗФБ-14
ФБ-16
ЗФБ-16

ЛОГГ НА ПОПУЛЯРНЫХ ФИКОРЕСУРСАХ
Фикбук
АО3
Fanfiction.net

400 x 240

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497465.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

500 x 350

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497464.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

400 x 240

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497461.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

500 x 350

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497462.png" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

400 x 240

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497466.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

500 x 350

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497467.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

400 x 240

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497468.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

500 x 350

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497469.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

400 x 240

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497470.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

500 x 350

 <div align="center"><a href="http://wtf-kombat2018.diary.ru/?userid=3442374"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/2/3442374/85497932.jpg" alt=баннер ЛОГГ ></a></div> 

@темы: Шоб було!, Честно спёртое, ЛоГГонутое, фанпродакшн, блокнот

---

Воть, блин!!!

@темы: Вся такая внезапная Я, НытиЁ моё, блокнот

---

Увлеклась... Непарнокопытные тамагочи.

Посадил меня один добрый человек на одну игру онлайн.
Не шутер (я их ненавижу, ибо бессюжетные), не стратегия (ибо я тут как Биттенфельд перед Яном).
А такое своеобразное тамагочи — растить, воспитывать и продавать ЛОШАДЕЙ.
Мне, как ударенной копытом по голове (факт из биографии), эта игрушка запала в душу настолько, что уже есть КСК Изерлон (Ну куда ж я без них, родимых!)
С продажами пока хуже. Ну не могу я продать лошадь по имени Вальтер! Рука не поднимается! Тоже и с остальными...
Вот сижу, и пытаюсь собрать их всех.
Мне, как человеку с 90% теорией интересно, насколько игра далека от действительности.
Если станет интересно ещё кому-то, то вот ссыль www.lowadi.com
Единственное неудобство — чтобы посмотреть на лошадок, нужна регистрация.

запись создана: 27.07.2014 в 23:56

@темы: Вся такая внезапная Я, Домашний ужастик, зверьё моё, ё-моё!, блокнот

---

Очередное....

У меня опять шоу — телефона сдохла. Номера вытащить не успела(((
Кадр первый, дубль ...надцатый...
Собираю телефоны!!!!

@темы: Вся такая внезапная Я, Домашний ужастик, блокнот

---

Разгребая завалы...

Я нашла это сегодня утром. Дорогая истерика посетила меня на пол дня.
До сих пор на хи-хи пробивает.
Делюсь настроением)))))

на свой страх и риск!!! Автор ответственности не несёт!!!

Батальное полотно имперских живописцев "Утро". Биттенфельд не сомневался в том, что подобное существует, несмотря на то, что сам в живописи разбирался откровенно хреново. Вечером ему предлагали лечь на диване, но он гордо отказался, сообразив, что тогда одна из присутствующих дам (Ясон - тоже дама, и если попробует возразить, Биттенфельд найдет, что ему сказать) ляжет на полу.
Утром по Биттенфельду проскакал сначала кот, а потом пробежалась собака. Ловя кота. И это не считая того, что лежал он на твердом полу... ну хорошо, на тоненьком покрывале. На половине тоненького покрывала, потому что второй половиной он накрывался. (Опять всё тот же Ясон. Этот... эта... это создание заявило, что ему будет холодно. И Биттенфельд, как благородный человек, отдал вторую причитающуюся ему одеялку этому существу, не взирая на возражения хозяйки, уверявшей, что ночью похолодает еще.) Хорошо, что Биттенфельд был военным и привык вставать рано в любом состоянии, иначе было бы ему совсем хреново.
Павший герой, давя охи и стоны (не из-за твердого пола! это всё сволочная собака, оттоптала что можно и что нельзя!), отверз веки, восстал из мертвых и принялся искать, чего бы пожрать. А правда, где здесь можно найти еду?! И можно ли ее найти здесь, не прибегнув к помощи местного населения?
Пока он решал, кого мобилизировать на поиски фуража (проще говоря - кого первого будить), глаза открыла Катюха. Чертыхаясь на своей раскладушке, она высказывала всё, что думала о наступающем дне. Биттенфельд возрадовался - не только у него утро не задалось. Поборов недостойное чувство, он устремился помыслами к первоначальной цели - поиску завтрака. Может быть, Екатерина проникнется сочувствием к пострадавшему в боях с твердым полом и невоспитанной живностью военному и выдаст ему предполагающийся паёк? Но к сожалению, Катерина перевернулась на другой бок и больше про хреновое утро не вспоминала. Судя по размеренному сопению, у нее привычки вставать рано не было. Биттенфельд еще раз изучил диспозицию. Может быть, другой гость ему поможет? Ясон сопел так, что было ясно: хоть кому-то здесь хорошо. На миг захотелось удушить этого... хорошего человека, отлично знавшего, сколько одеял ему нужно для счастья. А раз он так хорошо знал, то мог догадаться, что Биттенфельду будет откровенно неудобно! Но такие соображения его не остановили.
Оценив свое желание удавить эту сволочь, Биттенфельд на секунду согласился с мыслью, что это - парень. Дамы его так не бесили. Но только на секунду. Дальше мировоззрение взяло своё. Женский пол обижать нельзя, даже если он не очень походит на женский пол (не будем вспоминать даму с собачкой. Я сказал, не будем!)
Тут помощь пришла, откуда не ждали. Собака тоже хотела завтракать. И свое желание донесла так же беспардонно, как гонялась за котом. Запрыгнув на раскладушку, собака от души потопталась по Екатерине. Биттенфельд не стал мешать, несмотря на то, что долг требовал охранять спокойный сон гражданского населения.
Матюгаясь, Екатерина спихнула собаку. Однако, та сделала свое грязное дело, затоптав сон хозяйки насмерть. Что интересно - ни одна животная сволочь не попробовала запрыгнуть на диван к Ясону.
Катерина, матерясь, всё-таки выбралась из-под одеяла, окинула взглядом поле боя с Морфеем и потопала в ванную. Биттенфельд открыл рот, но вставить ничего осмысленного не успел. Во-первых, хозяйка двигалась стремительно. Как Ураганный Волк, ведущий флот в атаку. Во-вторых, Биттенфельд отвлёкся на созерцание чужого... нижнего белья для сна. Точного названия он подобрать не мог - не очень разбирался в женской моде. (Хотя надо признаться, самую малость в ней он всё-таки разбирался. Хотя бы для того, чтобы в самый ответственный момент не зависать с идиотским вопросом "А как это расстёгивается?")
Мысли о женской моде произвели свой неконтролируемый эффект на мужском организме. Биттенфельду срочно пришлось вспоминать самое скучное, самое нудное, самое унылое, что только можно вообразить... Вот. Лекцию Меклингера об искусстве. А еще... Об этом даже вспоминать не хотелось, а значит, ЭТО воспоминание подходило как нельзя лучше. Его Величество Райнхард, в своей неизъяснимой мудрости, пожелал, чтобы его возлюбленные адмиралы тоже испили из источника искусства... Опера, брр! Даже вспоминать о таком страшно. Особенно ему.
Кое-как утихомирив организм, Биттенфельд решил, что пора выбираться из-под одеяла.
...Катерину встречал уже полностью готовый к заданию офицер. И этот офицер утопал в освободившуюся ванную, приводить себя в чувство. Клин клином вышибают, ледяная вода отлично бодрит! И никакой твердый пол уже не страшен.
Пока он отсутствовал, Катерина тоже оделась.
А Ясон всё дрых. Но теперь его не хотелось пинать сапогами. А если Катерина еще и завтрак соорудит, настроение адмирала окончательно сделается миролюбивым.
Выслушав просьбу о завтраке, Катерина деловито сунула нос в холодильник, преисполненная самых лучших намерений. И скисла. Что-то пошло не по плану.
- Что-то не так? - спросил Биттенфельд аккуратно, мучаясь нехорошими подозрениями.
- Мне с собакой гулять надо, - буркнула девушка. - А из этого... быстро я завтрак не сооружу. Короче, буди Ясона. Он точно придумает, что можно из этого приготовить. А я пойду собаку выгуливать.
- Буду вам признателен, если... - Биттенфельд собирался сказать "если вы сами его разбудите", но не успел. У Катюхи зазвонил телефон и она с воплем бросилась общаться с кем-то, судя по репликам, не очень приятным. Через несколько реплик выяснилось, что звонит мама. Хм, очень бурная реакция на родственников... какой-то непонятный местный обычай?
Пока Биттенфельд хлопал глазами (это всё утро. И отсутствие завтрака. И сон на холодном полу), Катерина растворилась. Убежала выгуливать собаку, продолжая что-то выговаривать дражайшей матушке.
В общем, он еще раз понял, что долго думать и тщательно оценивать перспективы - не его. Он тогда упускает ситуацию на оперативном просторе. Тормозит, проще говоря. Адмирал Биттенфельд - тормоз. Скажи кому - засмеют. Такой репутации ему никогда не было надо, поэтому он прикладывал все усилия, чтобы от нее отделаться. И отделался. Но взамен полагалась репутация человека чересчур импульсивного, склонного к непродуманным действиям.
С Катериной он протормозил как следует. Вероятно, потому что хотелось жрать. А между тем, жрать хотелось всё сильнее.
Кинув тоскливый взгляд на Ясона, Биттенфельд решил предпринять самостоятельный рейд в холодильник. Но обнаружившиеся там упаковки поставили его в тупик. Знакомыми оказались только одинокие овощи, сиротливо валявшиеся на дверце, но разве непарная морковка - достойный завтрак для адмирала Рейха? А помятый помидор?
В конце концов, рыжий адмирал решил, что яйца вполне подойдут в качестве быстрого завтрака. А где греть? А вон та штука, очень напоминающая духовой шкаф, Катерина вчера грела в нём остывший кофе. Не глядя Биттенфельд взял первую попавшуюся тарелку, положил на нее три яйца (подумав, добавил четвертое), засунул в микроволновку (а это, как догадались, была именно она) и нажал на кнопку Пуск...
Одно яйцо он всё-таки спас, вовремя нажав на "стоп". Вот что значит - хорошая реакция! А вот остальные... Это явно был не духовой шкаф. Но Катерина вчера успешно нагрела в нем кофе, и не испытывала никаких затруднений в обращении с прибором. Может, какой-то другой принцип?
Биттенфельд честно порылся в памяти, припоминая, какая физическая примочка может дать такой результат. (Микроволновые печи в Рейхе уже не водились, потому что их заменили более совершенные бытовые приборы, не имеющие привычки взрывать сырые яйца. Ситуацию усугубляло то, что бравый адмирал Рейха редко попадал на кухню. Даже в собственном доме.)
Ну что ж. Отмывать так отмывать. Не оставлять же за собой такой ужасный беспорядок? Не самое достойное поведение для гостя. Жаль, нет адьютанта, на которого можно спихнуть досадный бытовой промах.
Не желая допустить еще какой-нибудь промах, Биттенфельд попытался прочитать инструкцию на моющем средстве. Вынул, что оно работает в теплой воде и не работает в холодной. Стремясь применить свежеполученные знания на практике, Биттенфельд впервые за день повернул кран с горячей водой. Оттуда сердито плюнуло и адмирала окатило какой-то бурой гадостью. Он поспешно закрутил кран обратно... Вот ведь. А с холодной водой таких проблем не было. Это не опасно? (В этот момент он уже был готов поверить в то, что проблемы с водой могут таить в себе неизведанные опасности.)
Мятый помидор (да, он всё-таки опустился до поедания одинокого овоща!) на вкус показался... немного странным. Но не мог же он испортиться в холодильной установке? Или мог?.. Биттенфельд с ужасом осознал один простой факт. Он не просто рискует устроить катастрофу при попытке добыть еду - он еще и не в состоянии самостоятельно оценить, является ли с трудом добытая еда пригодной к употреблению! Позор для адмирала. И это хваленое умение выживать в любой среде. Что сказал бы кайзер, узрев полную неспособность своего адмирала добыть себе пищу? А ведь кайзер наверняка умеет справляться с подобными обстоятельствами и отличает съедобные помидоры от несъедобных!
Ломать ситуацию в свою пользу следовало резко и решительно. Но Биттенфельд поймал себя на том, что если он сейчас попытается разбудить Ясона... то, в общем, ожидает его еще одна не очень приятная сцена. Проще говоря - адмирал уже дошел до готовности жалобно канючить еду.
Гордость не позволяла признаваться в подобном даже самому себе. Стремясь убежать от себя, Биттенфельд стремительно проследовал в ванную. Некая идея подсказывала ему, как разбудить Ясона, не опускаясь до недостойного выбрасывания белого флага.
Набрав полное ведро ледяной воды (уж с ней-то никаких подвохов по-прежнему!) адмирал решительно (как переваливающаяся уточка) вернулся в комнату.
Секундное раздумье - и содержимое ведра обрушивается на голову Ясона. А то слишком уж он, гад эдакий, уютно сопит, пока окружающие мучаются!
Ясон резко сел на диване уже с открытыми глазами и уставился куда-то в вечность. Другой реакции не последовало. Биттенфельд подождал. И дождался. Ясон осмотрелся по сторонам, увидел (и опознал) источник своих проблем, широко улыбнулся (такая реакция показалась несколько странной) и встал с явным намерением забрать из рук Биттенфельда ведро. После произошедшего только что Биттенфельд счел желание оппонента весьма разумным и логичным.
Поэтому он не был готов к тому, что Ясон это ведро наденет ему на голову. (Хоп! Резким и быстрым движением, как в баскетбол играл. И попробуй убеги от не проснувшегося человека... Биттенфельд рефлекторно дернулся, уклоняясь, но оказалось, что подсознание оппонента заранее учло и просчитало траекторию его движения). Ведро было уже пустым, поэтому суть мести от Биттенфельда ускользнула.
Надо было бить. Но бить человека после того, как сам напортачил? А самое главное, после того, как устроил ему экстренную побудку?
- Ну и какого? - недружелюбно буркнул Ясон, когда Биттенфельд избавился от ведра. Проснулся наконец-то.
- Сам же просил относиться к тебе как парню, - признался адмирал честно. - Вот я и отношусь.
Ясон, против ожиданий, расцвёл. Похоже, произошедшее только что сошло адмиралу с рук.
- Ладно, - мгновенная смена тона на более дружелюбный. На самую малость более дружелюбный. - Надо чего?
- Катерина ушла. Жрать хочу, - четкий и честный доклад. - Иди соображай. Назначаю тебя ответственным за завтрак.
- Всю жизнь мечтал, - недружелюбно буркнул Ясон. - Переоденусь, в душ горячий залезу, а там видно будет.
- В горячий? - осторожно уточнил адмирал. На него напало несвойственное косноязычие. - Так горячая вода... она там как?
- Ну блин! - из его речи Ясон вытянул больше, чем адмирал вкладывал. - Ну блин! - повторил он, по всей видимости, не в силах справиться с осознанием факта, что с горячей водой какие-то (отлично известные ему) сложности. - Внеплановое. Нашли же время! Ну значит, часа через два включат. А до этого как?!?
- Здоровее будешь, - адмирал не проникся его страданиями (хотя женское тело было жалко). - Закаляйся.
- Тебе туда же, - буркнул Ясон мрачно. И слинял на кухню, чтобы не видеть этого хорошего человека, радеющего за его здоровье. Чтоб он тоже был здоров, мудильник-мордоворот... В смысле, бузильник. Будильник.
Нечуткий Биттенфельд последовал за ним, не желая избавлять оппонента от собственного общества. Поэтому он увидел, какое у Ясона стало лицо. Ну, оно как-то изменилось... в тонкостях мимики Биттенфельд не разбирался, поэтому не знал, как интерпретировать, почему Ясон замер как вкопанный и с его лица пропало всякое выражение. Какое-то время он очень спокойно смотрел на духовой шкаф, пострадавший от взрыва яиц.
Только сейчас Биттенфельду пришло в голову, что, возможно, с духовым шкафом всё в порядке - просто яйца оказались некачественные. Такие же, как помидор.
- Самостоятельный, - констатировал Ясон так, будто говорит о ребенке. - Молодец. Большой молодец... Хвалю за инициативу. - Судя по смене интонаций, самообладание возвращалось к нему так же стремительно, как и покинуло. И вместе с самообладанием вернулось желание сделать каверзу. - Хорошо. Раз я главный по кухне... или как ты там сказал? Ответственный за завтрак? То назначаю тебя своим первым помощником. Возражать не советую - вообще без еды останешься. И вообще, я тебя спасаю.
- От чего же? - переспросил адмирал, не слишком впечатленный чужой наглостью. Не видел этот тип настоящих наглецов...
Лицо Ясона на краткий миг чем-то неуловимо напомнило Оберштайна.
- Катерина гуляет с собакой, так? - очень, очень вежливо спросил он. Как будто действительно не знает, чем в этот час может заниматься хозяйка.
Продолжения не требовалось. Биттенфельд представил, что подумает, скажет, а главное - сделает хозяйка, по возвращении застав свою кухню в таком непотребном виде.
- Поможешь мне убрать этот срач, - подытожил Ясон.
Судя по тону, он имел в виду "уберешь всё своими руками под мою диктовку, а я посмотрю".
- А... горячая вода? - спросил Биттенфельд, припоминая свои познания о пользовании моющим средством. На нём же написано, что оно работает только в горячей воде, так? Инструкция же не может быть не точна? Это же инструкция!
- Не проблема, - обманчиво ласковым голосом сказал Ясон. - Тебе будет полезно. Трудности... закаляют характер.
И попробуй ему возрази, когда тебе возвращают собственную аргументацию.
Опустим завесу милосердия над дальнейшим. Скажем только, что Биттенфельд успешно отмыл микроволновку, вскоре после этого дали горячую воду, Ясон принял душ и подобрел, а остатка яиц хватило на вполне приличный омлет. А вернувшаяся Катерина еще не увидела промокший диван.



- Ты только не ругайся сразу, - судя по лицу Ясона, произошло что-то непредвиденное. - Не знаю как тебе сказать, но, похоже, наш бравый адмирал оказался человеком широких взглядов и сумел принять тот факт, что я - парень.
- ?!?
- ...А дальше пусть он сам расскажет, что натворил, - делегировав полномочия, Ясон сладко улыбнулся и смылся в ванную. Черт бы побрал этих демократов! Почему демократов - Биттенфельд не очень мог сформулировать, но манера передачи права голоса до зубной боли напоминала какое-то демократическое собрание.
- Расскажу, - поспешно сказал Биттенфельд, демонстрируя самые лучшие намерения.
- И? - Катюха подняла бровь. Одну. - Адмирал, объяснитесь, пожалуйста.
От вежливости хозяйки из головы вымыло все адекватные мысли. Осталось почему-то детское "и вообще, он мне на голову ведро надел!" - и ни капли конструктива. Тряхнув головой, Биттенфельд принял удар на себя. Что уж тут, как есть, так и скажет.
- Я пытался разбудить Ясона, - честно. А главное - так же неконкретно, как признание Ясона. Только у этого паразита реплика получилась длинной как у дипломата!
- Я жду объяснений дальше.
В голове мелькнула еще одна недостойная реплика, на этот раз - откровенное вранье. "Он не просыпался! Мне пришлось пойти на крайние меры!" Задавив и ее, Биттенфельд ринулся в омут головой.
- Я хотел немного... - окончание фразы, состоявшее из "немного его проучить", замерло на языке. Прозвучит оно... как-то не так. Как будто он описывает поведение нашкодившего пацана строгому директору. Настроение соответствовало - хотелось опустить голову и ковырять носком ботинка ковёр.
- Вы хотели немного?.. - Катерина уцепилась за начало фразы. Теперь кровь из носу, ее нужно закончить. Но закончить ее нужно как следует, чтобы не уронить честь адмирала Рейха! То есть, врать нельзя. Но правду говорить - тоже нельзя!
- Я хотел немного его растормошить, - безнадежно сказал адмирал. Прозвучало лучше, чем "проучить". Самую малость лучше, но лучше же! Это самое большое его достижение на ниве дипломатии, на данный момент. Не потому, что он не талантлив в дипломатии, разумеется. А потому, что ему не часто приходится применять ее методы.
- Вы хотели немного его растормошить, - вероятно, Катерине понравился метод повторения фраз. Она решила использовать его (и поощряющую интонацию) в нелегком деле выжимания истины из человека, категорически не желающего ею делиться.
- И я немного его растормошил! - вскинул голову Биттенфельд. - У него - никаких претензий.
- У него - несомненно. А у меня? - спросила Катерина, выгнув бровь. - У меня - должны быть претензии?
Адмирал Рейха врать не мог. Воображение нарисовало призрак Кирхайса с почему-то укоризненным выражением лица. И фразу, "Райнхарда-сама, как вам не стыдно?" В реальности такого быть не могло, ни в коем случае, но фраза казалась такой реальной, что Биттенфельд как будто ее услышал. Вот же приклеится!
- Я вылил на него ведро воды, - пробормотал Биттенфельд убито. В голове пил чай адмирал Ян Вэньли, принимая капитуляцию Черных Улан.
- Зачем вы вылили на него ведро воды? - Катерина задала ровно тот вопрос, на который у адмирала не было вменяемого ответа. Ну не считать же "он меня выбесил!" за ответ?
- В рамках заданного формата взаимодействия, - пробубнил Биттенфельд скучным тоном, будто какую-то инструкцию. Его озарила гениальная идея - закосить под идиота.
- И где это ведро? - спросила Катерина. Поправилась. - Я хочу узнать, где эта вода?! Та часть, что не попала на Ясона.
- В комнате, - честно ответил адмирал.
Катя пулей метнулась в комнату, чтобы лично оценить жертвы и разрушения. Биттенфельд, впервые в жизни, задался вопросом, легко ли сушить диван. Вот никогда ему такой вопрос в голову не приходил. Ни разу в жизни. Да и с чего бы это? Вот вернется он в Рейх - и каждому адмиралу его задаст. И посмотрит на озадаченные физиономии. Насядет, не даст соскочить и заставит каждого ответить. Ну не чувствовать же себя идиотом, ну, в одиночку?! Пусть другие тоже покажут, какие они умные. Хотя умница Миттермайер может проскочить. Он человек семейный...
В сознании Биттенфельда "семейный человек" почему-то соединялся с сакральным знанием о сушке диванов.
Решив не оставлять поле боя без свежей оперативной информации, Биттенфельд потащился в комнату. Он должен, обязан увидеть выражение ее лица. Опасность нужно встречать лицом к лицу, иначе он не Биттенфельд будет, а какой-то Оберштайн.
Увидев выражение ее лица, Биттенфельд на всякий случай схватился за ведро. А ну вдруг опять на голову попытаются надеть?!

*

Адмирал вёл себя неадекватно. Диван... диван просто превосходил все пределы воображения, но адмирал словно решил не останавливаться на малом. Главное - размах и фантазия! Войдя в комнату и оценив диспозицию, он схватился за ведро. Что, дивана ему мало было? Еще что-то учудить решил?! Зачем ему ведро снова, again?!
То, что Биттенфельд с придурью, было известно всему канону. Но оказаться тем самым человеком, который ощутит это на своей шкуре... Можно сказать - в роли Райнхарда, перед которым Биттенфельду не раз приходилось извиняться за собственный идиотизм... Знаете, приятного мало. В такие моменты Райнхарда становится жалко.
- Мы завтрак приготовили, - сказал он жалобно.
- "Мы"? - процедила Катерина, отлично знавшая пределы собственных кулинарных возможностей и понимавшая, что быстро с содержимым собственного холодильника не справится. Кулинарные таланты Биттенфельда должны быть еще хуже. Не смог бы он завтрак приготовить. Значит, готовил Ясон, а этот - примазывается.
Из ванной вернулся Ясон. Увидев надвигающуюся грозу, аж засиял, мерзавец.
- Правда, мы! - ответил Биттенфельд. - Ясон руководил, а я - делал.
Катерина перевела разгневанный взгляд на Ясона. Причина выяснилась мгновенно.
- И после всего вот этого ты позволил ему хоть пальцем что-то тронуть НА МОЕЙ КУХНЕ?
Безмятежное выражение не то чтобы улетучилось с лица Ясона. Подлянка удалась. Честность - лучшая политика! Сейчас Биттенфельд был в этом уверен как никогда.
- Ну, он же должен научиться не ломать всё, до чего дотрагивается? - Ясон был непробиваем.
- Что еще? - тихо спросила Катя.
- А ничего, - хладнокровно ответил Ясон. - Но вот с диваном что делать - я, право, не знаю. С остальным разобраться было проще.
- Ничего не сломалось, мы всё починили, - поддержал Биттенфельд, понимая, что сейчас лучше выступить единым фронтом.
- Починили, значит, - процедила Катерина. - Ничего не случилось, значит...
- Он три яйца в микроволновке бабахнул. До того, как меня будить, - заложил адмирала Ясон. Не в нём воинской чести, не внял он негласному призыву выступить единым фронтом! - Не переживай. Микроволновку он отмыл. Я проследил, чтобы он перед этим выключил ее из розетки.
- Ну машу ж вать! - сказала Катерина.
- Могло быть и хуже, - утешил Ясон. - Главное - что я за ним проследил.
- Это и пугает, - проворчала Катерина. - Что еще натворили, искусники недоделанные? Кудесники и творческие личности!
- Омлет соорудили, - с невинным видом сознался Ясон. - Будешь?
- Кулинары-любители! - прорычала Катерина.
- Ясно. Поток ругательств, - тоном опытного врача поставил диагноз Ясон. - Это займет ее на какое-то время, но лучше уж так, чем ведро на голову.
- Психолог-недоучка! - таким было следующее ругательство. - Ведро тебе на голову! Едрить-ведрить тебя в качель, в тудыть-растудыть, боком, раком, поперёк и по диагонали!
- Не в ближайшие пару дней, - хладнокровно ответил Ясон. - Нечего мышцы растягивать, после ведра ледяной воды. Простудиться могу, повредить что-нибудь вроде мышц... Не самое здоровое пожелание, в общем, хотя как вариант я готов рассмотреть.
- Диван как сушить будешь?! - рыкнула разгневанная Катерина, переходя к конкретике.
- Я?! - искренне изумился Ясон. - Вот он пускай и сушит! А я пошел, пожалуй. Погуляю. За омлет не благодари.
Понятно. Почувствовал, что пахнет жареным, и решил изящно смыться. И даже смылся бы, если бы парадом командовал Биттенфельд.
- Куда! - разгневанно рыкнула Катерина. - А сохнуть тоже будешь на улице?! Потом носись с тобой и твоими соплями!
- А с соплями моими зачем носиться? - искренне изумился Ясон. - С ними как раз носиться не надо, они жёсткого обращения как раз требуют.
Посмотрев на его непробиваемое лицо, Катерина махнула рукой. Решила, что проще сдаться.
- Ладно, кулинары-самоучки. Показывайте свой омлет. Вернее... - Катерина грозно посмотрела на собравшихся. - Показывайте МОЙ омлет. Поедим и поедем... почешем... в общем, пора этому истребителю диванов одежду нормальную покупать.
На том и порешили.
Завтракали быстро, тихо и без происшествий.
А Биттенфельд, в редком творчеством порыве, внезапно понял, что должно быть на батальном полотне "Утро". Диван там должен быть. Мокрый.

*

Ехать решили на такси, а не на маршрутке.
- А чего на маршрутке? - логично предложил Ясон. - Не надо на маршрутке! В три рыла же. Три раза платить. Экономия иллюзорна, на такси столько же выйдет. Ну, самую малость дороже. А нервов-то, нервов! Предпочитаю доплачивать дензнаками, а не нервами.
- Твоими дензнаками или моими? - ласково уточнила Катерина.
- Твоими, - хладнокровно ответил Ясон. - Мои до сих пор не высохли.
По его наглому лицу было видно, что на ближайшую неделю у него ничего не высохло. Чего не хватишься - всё мокрое. Нашел же отговорку!
- Ладно, - вздохнула Катя. - Пошла чертить пентаграмму. Вызываю, в смысле. В какой центр повезем?
- А есть разница? - изумился Ясон. - Давай в новый. Я там еще не был. ...Пожалуй, это аргумент. Там нет никого, перед кем в случае чего мне было бы стыдно.
- Видимо, после этого он и закроется, - спрогнозировала Катерина.
- Ты давай не вангуй, а пентаграмму черти! - отбрил Ясон, протягивая мобильник.
- Объяснять, почему он так одет, ты будешь, - угрожающе предупредила Катерина, перед тем как набрать такси.
Ясон оглядел адмирала флота, в форме, при параде, и на некоторое время задумался. Придумывал объяснение, вероятно.
Биттенфельду стало интересно, что тут можно придумать. Вот что бы он сказал, если бы пытался проводить до магазина одежды странно обряженного незнакомца? Что тот выпил и распотрошил бабушкин шкаф с одеждой, а всё остальное сгорело?
Судя по лицу Ясона, объяснения и прочие мелочи не могли его смутить надолго. Уже сориентировался. Надо его взять начальником по связям с общественностью - будет отбрехиваться. От всех. Только его Оберштайн насмерть убьет при первой же попытке отбрехаться от его превосходительства. От других можно, а от Оберштайна - нельзя. Интересно, можно ли этому типу объяснить, что что-то там бывает "нельзя"?
- Ну что, придумал? Приедут через восемь минут! - доложила Катерина.
- Придумал. Китиль пусть снимет, - легкомысленно бросил Ясон. Судя по его виду, всё было схвачено. - Я там футболку притаскивал - пусть напялит. И куртка там подойдет... ну, в первом приближении.
Биттенфельд проделал все указанные операции. Покорно. Замаливал грехи за убитый диван.
- А дальше? - грозно спросила Катерина.
- А дальше скажем, что родственник из деревни.
Судя по продолжительному молчанию Катерины, она пыталась оценить эту безумную идею по достоинству. Форменные штаны, жеваная футболка...
- Штаны из дедушкиного шкафа, - любезно сообщил Ясон. - Я же говорю - родственник из деревни.
Катю согнуло в приступе смеха.
Биттенфельд поборол желание сорвать футболку и вернуть себе первозданный вид. Никакой диван такого не искупит!
- Закаляй душу, - многообещающе прорычал Ясон. Прозрачно намекая, что кое-кому надо замаливать не только диван, но и купание. Это всё решило.
Вздохнув как приговоренный, Биттенфельд приготовился вступить в прекрасный новый мир. В жеваной футболке и форменных штанах, которые единодушно признали "дедушкиными", то есть, в соединении с футболкой с ними происходило нечто страшное и они начинали ронять честь мундира неким ускользнувшим от него образом.
_______________________________________________________________________________________________________________
Шурша пакетами, Катя, Ясон и Фриц-Йозеф втиснулись за столик в кофейне.
Просмотрев меню, народ сошёлся на том, что им нужен простой кофе. В двойной порции.
Сунув нос в чашку, и признав аромат напитка, как годный к употреблению, адмирал вспомнил, что Катерина обещала кое-что рассказать.
- Фроляйн Катерина, - официально обратился он, - вы обещали мне кое-что рассказать.
- Я помню, адмирал, - вздохнула девушка. - Но я так и не решила, с чего мне надо начать.
- Возможно, если я стану задавать вопросы, вам будет легче?
- Чтож... - девушка вздохнула, - Давайте попробуем. Начинайте.
Фриц глотнул кофе.
- Мы действительно на Земле?
- Да, - последовал чёткий и лаконичный ответ.
- Я не совсем понял, какое это время... - осторожно закинул удочку Биттенфельд.
Катя сделала глоток кофе, что-то прикинула в уме...
- Знаете, адмирал, мне тоже не совсем ясно из какого времени вы. Я могу дать вам ответ на наше летоисчисление, но вряд ли это что-то вам скажет. Судя по всему, особо с историей вы не дружите.

@темы: Шоб було!, натворень, ЛоГГонутое, фанпродакшн, Рыжий тигряш, Мои мысли, мои скакуны... Где у вас тормоз включается?!, блокнот

---

ОНО СВЕРШИЛОСЬ!!!!

Да-да-дааааа!!!!!!!!!!!
Это наконец-то случилось!
У меня новая машинка! Собрана на заказ. Под меня.
И по инету летает!...
Сказка!!!!

@темы: Вся такая внезапная Я, Домашний ужастик, блокнот

---

25.05.2017 в 12:05

Пишет  Мэлис Крэш:

Наш с царевной Лягушкой подарок родившемуся сегодня...

будет продолжено

Пролог.
Звук выстрела из-за двери бьет, словно бич по спине. Вольф не уверен, что Райнхард действительно покончил с собой, но возвращаться и проверять, нарушив приказ, нет сил. Слишком давят на плечи только что сказанные слова, свои и чужие.
"Все рассыпается, Миттельмайер. Все, на что я пытаюсь опереться. Я больше не могу доверять людям, которые клялись отдать за меня жизнь – и себе тоже! Может быть, только вам... Я готов простить Ройенталя, хотя прощения он не попросит, мы оба это хорошо знаем. Он считает, что вина здесь лежит на мне и Оберштайне – что ж, не мне его за это осуждать, – и, совсем уже севшим голосом: – Если бы я знал, что мы придем к этому, то покончил бы с собой на Гайерсбурге. Не мучил бы ни вас, ни себя".
Вольф пытался что-то ответить, но переубедить монарха не вышло. Только поддержать, когда Райнхард оступился, обходя стол, и помочь сесть. Кайзер поднял голову и с жесткой, горькой усмешкой приказал Миттельмайеру взять на себя заботу о принцессах, когда его не станет. И, без паузы, – уйти из кабинета.
Волк ушел. Он привык подчиняться приказам, и даже если бы Лоэнграмм не прислушался и отправил его сражаться с Ройенталем, пожалуй, не смог бы отказаться.
Все, что он может сейчас – молиться. Всем богам, в которых верит. Почему-то в основном не Тору, а Фрейе, которую почитает жена.
Вольф хочет одного – чтобы этот день, да нет – чтобы вся эта свистопляска, начиная с покушения на Урваши, оказалась всего лишь дурным сном. Чтобы завтра Райнхард был жив, и Оскар перестал вести себя, как обиженный избалованный ребенок.
Он не знает, но боги слышат его.


Дождь лил как из ведра, так что машина губернатора Новых Земель по его приказу свернула с центральной аллеи перед отелем Эвфония к спуску в подземный паркинг.
Мысли Ройенталя уже несколько недель были заняты странными новостями с Феззана, так что даже такие проверенные способы, как алкоголь и дамы, не помогали расслабиться. Вот и сегодняшний вечер он провёл в одном из самых респектабельных заведений бывшей столицы мятежников, но лишь в очередной раз убедился, что демократический бордель абсолютно ничем не отличается от такого же заведения в монархическом государстве. Ну, может, чуть меньше позолоты на стенах, но интерьер везде зависит от вкусов владельцев и пожеланий клиентов.
Выйдя из машины, Оскар шагнул в сторону лифта, но тут его взгляд привлёк лежащий чуть дальше под стенкой человек.
Нужно было позвать охрану или хотя бы дождаться, когда освободится водитель, но алкоголь достаточно притупил чувство опасности, чтобы вместо этого Ройенталь достал пистолет и приблизился к лежащему телу. Спиртным от того не пахло, а вот кровью – да.
Коричневая куртка, измазанная мелом, будто её владелец протискивался через узкий выбеленный извёсткой лаз, задралась так, что голова оказалась прикрытой. Оскар наклонился и сдвинул ее вниз. Волосы неизвестного тоже сильно перепачкались белым, и всё же их природный красно-рыжий оттенок можно было без труда рассмотреть даже в тусклом свете подземной парковки. До этого Ройенталь встречал лишь одного человека с такой примечательной шевелюрой, но тот мёртв уже несколько лет.
–Ваше превосходительство, пожалуйста, отойдите от него. Вдруг это один из мятежников? Я уже вызвал охрану, – в голосе подошедшего сержанта отчётливо слышится страх, но, тем не менее, парень тоже наклоняется к лежащему.
Оскар недовольно морщится, как будто водитель говорит что-то неприятное.
–Ганс, не заслоняйте мне свет. Если вы так боитесь одного раненого мятежника, можете отойти к машине.
Лежавший до этого неподвижно мужчина издаёт приглушенный стон и делает попытку перевернуться, но его правая рука, видимо, повреждена, потому что, как только он пробует опереться ею о стену, тут же вскрикивает.
Ройенталь, решив помочь, осторожно переворачивает незнакомца – и замирает.
Лицо парня сильно залито кровью из раны над левой бровью, но Оскар слишком хорошо его помнит, чтобы не узнать.
Раздаётся новый стон, и парень открывает глаза. Ройенталю всегда казалось, что этот невероятный синий оттенок должен убийственно действовать на женщин, но сейчас он сам не может отвести от них взгляд.
–Ройенталь, – голос раненого тих, но разобрать вполне можно, – вы должны спасти лорда Райнхарда. На Урваши готовится… – договорить у него не получается, и сознание снова покидает молодого человека, как две капли схожего с погибшим на Гайерсбурге Зигфридом Кирхайсом.

Где-то в Асгарде
–И это, злокозненный Локи, зовешь ты моих выполненьем условий? – богиня любви и красоты в гневе – не самая приятная картина. Особенно для того, кто ее разозлил.
–Чем ты недовольна, о Фрейя? – бог обмана невинно усмехается. – Все в лучшем же сделано виде: ход времени тонко исправлен, и к жизни вернулся тот воин, что дорог твоим фаворитам. Не этого разве желала?..
–Мое исказил ты желанье, – богиня все еще выглядит недовольной. – А впрочем, пусть будет что будет. Но если твои ухищренья закончатся снова провалом, то ты мне останешься должен.
–Поверь мне, прекрасная Фрейя, на сей раз мы будем в расчете.

Оскар не может оторвать взгляда от этого необъяснимого явления, но его заставляет обернуться звук открывающихся дверей лифта. Вслед за солдатами охраны оттуда выходит Бергенгрюн, который тут же обращается к флот-адмиралу:
–Ваше превосходительство, что случилось?
–Откуда я знаю? – и, повернувшись к подбежавшим охранникам: – Вы там что, все заснули, что ли? Почему здесь нет ни одного человека и сколько я должен ждать, чтобы хоть кто-то явился на вызов? – из-за странности происходящего Оскар не сдерживает раздражение и срывается на первом подвернувшемся подчинённом.
Солдаты тут же вытягиваются по струнке, и один из них, с нашивками капрала, отвечает:
–Прошу прощения, Ваше высокопревосходительство, но мы спустились, как только получили приказ. Насчёт постов в этом помещении никаких указаний не поступало. Прикажете убрать тело? – капрал чуть заметно косится на раненого.
–Нет, вызовите медиков. Этот человек жив, но серьезно ранен, так что пусть не копаются, а вы осмотрите здесь всё – как-то же он сюда проник... хотя с такой охраной мог и просто войти через центральный вход!
Видимо, выражение лица Ройенталя не сулит ничего хорошего. Капрал испуганно козыряет и чуть ли не бегом отправляется исполнять приказ разгневанного начальства.
–Бергенгрюн, идите сюда, – Оскар взмахом руки подзывает адмирала.
Подчинённый подходит ближе и, бросив взгляд на лежащего под стеной мужчину, мгновенно бледнеет.
–Кто это? – в голосе адмирала сквозит неподдельный ужас, от которого Оскару хочется кого-нибудь послать по всем известным адресам, начиная с Йотунхейма, но он сдерживается и только недовольно кривится.
–Понятия не имею, я нашёл его здесь не больше десяти минут назад.
–Но ведь он один в один… – Бергенгрюн замолкает и нервно сглатывает, не в силах произнести имя своего бывшего командира.
–Во всяком случае, очень похож, – Ройенталь пока не собирается говорить о том, что и сам считает: перед ними именно Кирхайс. Делать далеко идущие выводы не хочется, но это ничуть не напоминает розыгрыш или представление с участием двойника.
Двери лифта снова раскрываются, и из них выкатывается реанимационная капсула, за которой следуют три человека в белой форме.
Ройенталь с Бергенгрюном отступают, чтобы прибывшие могли заняться раненым, но далеко не отходят, ловя каждое слово медиков.
Минут через пятнадцать Кирхайса укладывают в капсулу, и старший из бригады с нашивками капитана обращается к Ройенталю:
–Ваше превосходительство, мы закончили. Куда прикажете везти пострадавшего?
–Для начала скажите, что с ним, – крышка капсулы не закрыта, значит, можно надеяться, что травмы хотя бы совместимы с жизнью.
–Пока точно могу сказать, что у него довольно сильное сотрясение, сломана правая рука и пара рёбер, есть подозрение на внутреннее кровотечение, так что желательно как можно быстрее доставить его в больницу.
–Ясно, – Оскар кивает, – везите его в наш госпиталь. Бергенгрюн, распорядитесь насчёт охраны... да, и мы едем с вами.

Вольф резко сел на кровати. Сердце билось как бешеное, казалось, сейчас выломает ребра изнутри и выпрыгнет в темноту. Спасительная мысль "это был всего лишь сон" помогла немного успокоиться, но не до конца. Волк чуть не закричал, когда на его плечо легла рука жены.
–Четыре утра, – сонно пробормотала Эва, сверившись с часами. – Что случилось?
–Ничего, просто дурной сон, – Вольф взял ее ладонь в руки и нежно поцеловал каждый палец. Эва улыбнулась и сдержанно зевнула. – Спи, милая, все нормально.
Она послушно легла, с минуту понаблюдала за ним, но затем закрыла глаза. Вольф спустил ноги на пол, нашарил тапочки и побрел в ванную, стараясь производить как можно меньше шума. Кошмар все еще прокручивался в голове, такой реальный в своей омерзительности.
В принципе, ничего непонятного среди сновидений не было. Слухи, последнее время бродившие по империи, выставляли Ройенталя в самом черном свете. В лучшем случае некомпетентным, в худшем – чуть ли не мятежником. Кто бы ни был их источником, если бы он получил возможность устроить серьезную провокацию во время визита кайзера, то явно ухватился бы за такой подарок судьбы обеими руками. Но перевербовать или дезинформировать целый гарнизон, причем в сжатые сроки? Конечно, это просто глупость. И все же... пожалуй, стоит поговорить с Кесслером. Если подсознание явно намекает, что за всем паскудством в адрес Оскара стоит жирная скотина Ланг, то стоит прислушаться. Мотив у этой свиньи есть. Да и возможность нагадить тоже: к сожалению, ввиду своего положения, он – один из тех, кто был в курсе маршрута, выбранного Лоэнграммом. И пусть ничего еще не случилось, слава богам, но если хоть что-нибудь пойдет не так, то лучше знать заранее, по чью душу стоит в первую очередь отправлять группу захвата. Да и, честно говоря, Оберштайна тоже было бы неплохо тряхнуть, но увы – слишком высоко эта слепая гадюка забралась.
Что до финала кошмара, то тут... подсознание, увы, заблуждается лишь в мелочах. Вряд ли Лоэнграмм, даже доведенный до отчаяния, так покончит с собой, – но есть разные способы самоубийства. Например, можно просто загнать себя, день за днем выжимая досуха, до последней капли силы. И поведение кайзера уже не первый год напоминает именно такую смертельную стратегию. Его непонятная болезнь – это ведь наверняка обычный протест тела, доведенного до грани. Но что с этим можно сделать?
Миттельмайер плеснул в лицо холодной водой. Сон немного отступил, сдавая позицию за позицией. Еще бы кофе, и станет совсем хорошо... кофе и что-нибудь сладкое.
Рассуждая здраво, если кто и может убедить Лоэнграмма отдохнуть, так это кронпринцесса. Увы, подступиться к ней даже для члена триумвирата задача непростая. Возможно, следует действовать через фройляйн Мариендорф, благо та вернулась к исполнению обязанностей, но тут все не менее сложно... Как же не хватает Оскара! Впрочем, тот сейчас занят по самые уши, надо полагать. И ему только проблем своего мнительного друга не хватало до полного счастья.
Кроме того, сообщение, летящее через полгалактики, можно перехватить по дороге.

Ройенталь, хоть и почти протрезвел, какое-то время не мог думать ни о чем – просто машинально мерил шагами коридор госпиталя, не отходя далеко от точки, с которой просматривалась дверь. Им с Бергенгрюном пришлось ждать больше двух часов, пока шла операция. Когда она наконец закончилась, их даже ненадолго не пустили в палату – только позволили взглянуть через дверь и убедиться, что неизвестно откуда свалившаяся рыжая загадка, опутанная трубками и датчиками, умирать точно не собирается. Это же подтвердил и сопровождавший их врач.
–Доктор, но как скоро он придет в себя? – слова сказанные на парковке, не дают покоя. Оскар хочет как можно быстрее выяснить, что они означают. Задать хотя бы пару вопросов.
–Пока сложно сказать, – медик-офицер поправляет очки в тонкой золотистой оправе. – У него сильное сотрясение и приличная кровопотеря, так что я бы не рассчитывал на быстрое пробуждение. Возможно, завтра, но ничего не обещаю.
–Как только он очнется, немедленно сообщите мне или адмиралу Бергенгрюну, – злиться на доктора глупо, тот сделал всё, что мог. И не его вина, что Ройенталю отчаянно не хватает информации. – И ещё... скажите, у него были какие-либо серьезные травмы раньше? – Оскар ещё в отеле обратил внимание: на шее рыжего не видно никаких шрамов. Но ведь, если это каким-то чудом воскресший Кирхайс, их просто не может не быть!
–Нет, до того, как его избили, он определенно был цел и невредим, – врач говорит уверенно, но от этого всё становится ещё непонятнее. – Старых синяков, переломов, заживших ран и других последствий плохого обращения я не обнаружил. На редкость здоровый парень.
–А он не может оказаться клоном? – Ройенталь никогда особо не интересовался подобным, но когда-то слышал или читал, что копию вроде бы можно отличить от оригинала. И если тело растили ускоренно в какой-нибудь банке, то оно, наверное, должно выглядеть как новенькое.
По лицу доктора проскальзывает тень то ли удивления, то ли внезапно пришедшей в голову идеи. Он, еще раз внимательно посмотрев на пациента, отвечает:
–Нет, я практически уверен, что это обычный человек. Если хотите, могу провести дополнительные исследования.
–Будьте так любезны. И, если вас не затруднит, проверьте еще, нет ли у него следов пластической операции, – очень не хочется ошибиться, приняв подделку за оригинал. Хотя Оскар готов ставить собственный плащ на то, что медики ничего не найдут.
Поблагодарив врача, губернатор Новых Земель и его ближайший помощник покидают палату.
По дороге в резиденцию Ройенталь пытается привести в порядок свои мысли, рассуждать логически, но любые предположения разбиваются, как только он вспоминает, с какой надеждой смотрел на него этот человек. Законы природы могут сколько угодно утверждать, что умерший не может вернуться, но иногда веришь не им, а собственным чувствам. Однажды Оскар уже доверился интуиции, и хотя в спасении Вольфа не было никакой мистики... может, и теперь стоит поступить так же? Во всяком случае, иначе как Кирхайсом воспринимать рыжеволосого парня просто не получается.
Прибыв в отель, Ройенталь вместе с Бергенгрюном сразу же поднимается в свой кабинет, где их уже ждёт начальник охраны.
Желание немедленно устроить разнос нерадивому офицеру уже не кажется таким актуальным, поэтому Оскар почти спокойно выслушивает его доклад.
Если вкратце, то тот капрал и его подчинённые, подстёгнутые начальственным гневом, подошли к поставленной задаче с надлежащим рвением. И, обыскав подвал, нашли не обозначенный на схеме технический тоннель, ведущий за охраняемый периметр. Значит, по крайней мере одна загадка имела под собой вполне материальное объяснение.
Отпустив начальника охраны, Ройенталь обращается к Бергенгрюну:
–Когда Его величество прибудет на Урваши?
Тот хмурится, вспоминая даты из присланного графика высочайшего визита.
–В конце будущей недели… Кажется, седьмого, если не случится ничего форс-мажорного.
Ройенталь снова недовольно кривится.
–Точно седьмого?
–Да, – Бергенгрюн уверенно кивает.
Подсчёты не слишком радуют. Перехватить Лоэнграмма в космосе не получится. Оскар может только нагнать кайзера уже на планете, и то – если вылетит немедленно. Доверить кому-либо спасательную экспедицию, опираясь только на расплывчатую фразу, он не может. Но и оставить сигнал без внимания – тоже. Наконец Ройенталь решается:
–Я немедленно вылетаю на Урваши, – и, видя недоумение на лице адмирала, поясняет: – На Его величество готовится покушение.
–Но откуда… – Оскар прерывает его, не дослушав вопрос:
–Не задавайте глупых вопросов, у меня нет на них времени. Займитесь лучше подготовкой вылета. Мне нужна эскадра сопровождения и десант, достаточный для наземной операции против тамошнего гарнизона. Будем предполагать худшее. У вас есть два часа, так что поторопитесь. И вот ещё что... Нашего гостя я оставляю под вашу личную ответственность, за него вы отвечаете головой, и не передо мной, а перед Его величеством. Кроме того, как только он придёт в себя, передайте ему, что я постараюсь выполнить его просьбу. Всё, идите.
–Слушаюсь, – Бергенгрюн, только что каблуками не щелкнув, выбегает из кабинета. Ройенталь почти падает на стул. Хочется снова напиться, но вряд ли поможет. Вместо этого Оскар жмет на клавишу комма и требует крепкого кофе.
Он не боится заснуть: можно приказать, чтобы его доставили на борт корабля в любом состоянии. Больше всего Ройенталя сейчас пугает вероятность проснуться и понять, что никакого человека на парковке не было.

Райнхарда поздравили, теперь очередь Юлиана

Туман в голове не сразу позволяет Яну понять, где он находится. Только спустя несколько шагов становится ясно, что это коридор Изерлона, непривычно пустынный, но хорошо знакомый.
Медленно, как капля джема, в голову вползает вопрос: какого черта Вэньли вообще делает здесь, если должен быть на «Леде II»? Усталый мозг, собрав в кучку воспоминания, дает подходящий ответ – это просто сон. И нападение, и вся эта проклятая бойня, возможно, тоже были обычным кошмаром. Ян помнит, как принимал снотворное, а у таких лекарств бывают побочные эффекты. Лучший способ проснуться, если спишь, – это попытаться заснуть снова. Приняв это несложное решение, Вэньли поворачивает туда, где вроде бы должен быть траволатор. Он на месте, хоть и почему-то отключен. Ничего, до лифта недалеко.
Ян машинально здоровается с девушкой-пилотом, та так же машинально отдает честь, а потом почему-то с криком убегает. Еще один аргумент в пользу кошмара. Войдя в лифт, Вэньли прижимается спиной к задней стенке, прикрывает глаза и чуть не пропускает звуковой сигнал. Коридор на его уровне совершенно безлюден. Каюта также пуста: нет ни жены, ни Юлиана, ни даже кота. Вздохнув, Ян садится на заправленную кровать, а затем ложится, не утруждая себя раздеванием.
Он уверен, что сейчас проснется на «Леде», еще на несколько часов ближе к переговорам с Лоэнграммом.
И совершенно не готов к тому, что его разбудят громкими, не совсем цензурными возгласами.

Влетев в кабинет командующего, капрал фон Кройцер сверкнула разгневанным взором на Минца и, оперевшись ладонями на стол, за которым он сидел, не терпящим возражений тоном заявила:
–Ты должен с этим что-то сделать!
Юлиан, не слишком понимая, чего от него хотят, вопросительно посмотрел на Карин. Та, похоже, считала, что он и сам должен догадаться, о чём идёт речь. Вот только телепатия у него пока не прорезалась. Вздохнув, Минц всё же спросил вслух:
–Извини, что и с чем я должен сделать?
Девушка недовольно фыркнула, но таки снизошла до ответа:
–У людей уже совсем крыша едет. Представляешь, мне сейчас три человека подряд сообщило, что по коридорам крепости разгуливает призрак адмирала Яна! Ну, Грабовски и Локхарт, конечно, дуры полные, но сержант Мейсон всегда отличалась здравомыслием, а тут наскакивает на меня, хватает за рукав, начинает трясти и нести чушь – мол, только что повстречала в коридоре мёртвого Яна и он с ней заговорил. Я еле отцепилась от неё!
–Ну, не знаю, – Юлиан старается смотреть на форменный берет, лежащий на краю стола, но взгляд упорно возвращается к более интересным объектам, – все-таки люди устали…
От дальнейших попыток выдать разумное объяснение неадекватному поведению сослуживцев Карин Минца спасает появление нового посетителя.
–Юлиан, – адмирал Кассельн тоже выглядит взволнованным, что с ним бывает крайне редко, – пойдём со мной.
Минц, привыкший подчиняться старшим, особенно по званию, послушно вскакивает, но тут же вспоминает, что вообще-то это он сейчас командует крепостью.
–Что еще случилось?
Алекс явно хочет что-то сказать наедине. Но, видимо, тоже вспомнив о теперешнем положении Юлиана, прямо отвечает на вопрос:
–Тело Яна пропало.
–Что? – Юлиан машинально хватает свой берет и стискивает его в кулаке. – Но как?
–Понятия не имею, – Кассельн качает головой. – Ко мне прибежал старший смены уборщиков и сказал, что капсула в зале пуста.
–Он сам это видел? – в голове Минца постепенно кристаллизуется мысль о диверсии. Конкретно – об отравлении каким-нибудь галлюциногеном. В системе вентиляции или водоснабжения? Но почему галлюцинации такие однотипные?
–Утверждает, что видел.
–А я тебе что говорила? – Карин складывает руки на груди.
Юлиан на мгновение задумывается, не стоит ли вызвать розенриттеров, но выглядеть смешным в глазах товарищей совсем не хочется. А то, что тревога все-таки ложная, пока кажется более вероятным, чем гипотетическая диверсия.
–Идёмте, – он решительно надевает берет и выходит в коридор. При этом чисто случайно оказывается во главе процессии.

На Вальтера и Дасти они натыкаются по дороге. Те не в курсе творящихся на Изерлоне безобразий, но скрывать информацию от них Юлиан не хочет. Естественно, услышав от Карин и Алекса пересказ последних новостей, оба присоединяются к компании.
По мере приближения к залу Минцу становится все тяжелее. Двойным грузом на плечи наваливаются ответственность за все происходящее в крепость и боль, которая так и не прошла за все эти месяцы. Ему и самому порой кажется, что Ян рядом, и от этого вдвое больнее, когда именем и образом покойного опекуна пользуются для идиотских розыгрышей...
Когда Шенкопф матерно обещает оторвать шутнику голову и засунуть ему же в задницу, с мнением наставника трудно не согласиться. Юлиан подходит к капсуле вплотную и бездумно открывает, чтобы пощупать внутри рукой. Ничего. Пусто. И в душе Минца тоже холодная пустота. Хочется кричать, но вместо этого он молча слушает других. Когда у Вальтера, Алекса и Дасти иссякает запас слов, внезапно встревает Карин:
–Слушайте, а может... может, его никто не крал? Может, он на самом деле был живой? И просто ушел?
Это настолько невероятно, что даже не звучит глупо. В конце концов, в самом деле, зачем кому-то похищать законсервированное тело без капсулы? Его ведь даже из крепости не вывезти. И попасться кому-нибудь на глаза с таким объемным грузом – раз плюнуть, даже сейчас, когда крепость наполовину опустела. Но люди видели самого Яна, а не кого-то с его телом на руках...
Юлиан не хочет думать о том, что Вэньли официально признали мертвым, что с такой кровопотерей выжить нельзя, что даже если они все ошибались, то после четырех месяцев комы нельзя встать и пойти... Все это кажется несущественным. И, с трудом разомкнув непослушные губы, он спрашивает Карин:
–На каком уровне твоя сержант Мейсон видела «призрака»?
Ответ хорошо укладывается в мысленную схему маршрута отсюда до старой каюты Яна. Минц не помнит, есть ли на этом отрезке камеры. В зале точно были, а лифты и коридоры имперцы почему-то оставляли без наблюдения. Возможно, играла свою роль большая площадь крепости. Или нежелание оставлять в руках младшего персонала компромат на начальство. Юлиану все равно, сейчас он думает о том, что будет делать, если живого Яна они все-таки не найдут. Черт, они все сошли с ума. И он тоже. И ему не хочется изображать глас разума и начинать расследование до того, как он... проверит. Да, просто проверит версию, и неважно, что она неправдоподобная.
Мысль о диверсии – в которую с натяжкой вписывается пропажа тела, – снова заглядывает в голову, пока они повторяют предполагаемый маршрут «призрака». Юлиан внимательно всматривается в лица всех, кто попадается по дороге. Похоже, истерия уже прошла. Несколько встреченных офицеров спокойно идут куда-то по своим делам. Вон майор Поплан вышел из лифта под ручку с очередной барышней, приветственно помахал рукой и свернул в сторону офицерских кают. Юлиан не собирается его окликать, их и так слишком много. И Оливера особенно не хочется заражать надеждой, если эта надежда – ложная.
К двери в самую обычную каюту, сейчас не занятую потому, что Фредерике было слишком тяжело в этих стенах, все четверо подходят в тишине. И потому особенно сильно режет уши соленый розенриттерский загиб из уст Вальтера. Потому что Вэньли действительно лежит на своей койке, точно только что вернулся из боя и отключился, не успев даже разуться.
Потревоженный звуком, Ян поднимается – как разбуженный человек, а не монстр из ужастика, но Карин с силой стискивает руку Юлиана. Похоже, едва удерживается от того, чтобы удрать по примеру сержанта. Аттенборо замер рядом в шоковом состоянии.
Вальтер, напротив, кидается к Вэньли и заставляет его лечь. Ян недоуменно смотрит на него, слабо сопротивляется, отказывается от предложения привести врачей и наконец, когда к уговорам присоединяется разморозившийся Дасти, сдается.
А вот Юлиан подойти к опекуну и что-нибудь сказать просто не может. Ноги словно приросли к полу, и кажется, что сейчас подломятся. Лицо застыло маской, и только текут по щекам слезы. Хорошо, что Ян этого не видит – Шенкопф заслоняет. Зато видит Карин.


***

Как только эскадра вышла из последнего прыжка в районе Урваши, Ройенталь приказал немедленно связаться с «Брунгильдой». Белый флагман отозвался почти сразу же. Увы, несмотря на всю спешку, Лоэнграмм опередил их почти на три часа и уже спустился вниз. Мало того, вместе с ним, не считая охраны, покинули относительно безопасный корабль адмиралы Мюллер и Лютц, так что Оскару оказалось не с кем поделиться информацией. Риск провала всей операции моментально возрос на порядок. Сообщать о своих подозрениях кому-либо, в ком Ройенталь не мог быть уверен на сто процентов, было опасно. Вероятнее всего, это только ускорило бы запланированные противником действия.
Бергенгрюн исполнил приказ: видео его разговора с пришедшим в себя Кирхайсом было доставлено к Оскару в промежутке между первым и вторым прыжком. Правда, оно так и не дало ответа на вопрос, откуда возник живой генерал-адмирал, – вернее, флот-адмирал, – зато обозначило вполне конкретного противника в лице недобитой секты терраистов. Эта зараза оказалась слишком живучей. Несмотря на уничтожение их базы на Земле, секта всё ещё была достаточно многочисленной, чтобы устроить полноценный заговор. И куда, интересно, смотрит Оберштайн? Неужели господин министр снова сделает вид, что ничего не знал?
Манёвры внутри системы заняли ещё около часа, и когда «Тристан» наконец сел на космодроме рядом с «Брунгильдой», оттуда сообщили, что в окрестностях зафиксировано подозрительное перемещение войск, при этом штаб гарнизона на запросы не отвечает, а кроме того, исчезла связь с кайзером.
Терять время и дальше было нельзя, так что, запросив на «Брунгильде» координаты временной резиденции, Ройенталь тотчас приказал начать высадку десанта. Следующий его приказ был намного менее логичным, но поступить иначе было просто невозможно. Надев принесенный ординарцем доспех, Оскар занял место на борту десантного катера.
Стоило только покинуть территорию космопорта, как по ним тут же открыли огонь. И, хотя обстрел был хаотичным, пилотам шаттлов пришлось попотеть, уходя от выстрелов наземных установок. Хорошо ещё, никто из мятежников не додумался поднять в воздух истребители. А может, просто не успели. Как только корабли сопровождающей эскадры достаточно снизились, огонь зенитных батарей был тотчас же подавлен.
Вначале Ройенталь собирался начать поиски императора с гостиницы, в которой тот остановился. Но, пока они летели, с «Брунгильды» передали, что машина с кайзером и адмиралами движется по дороге вдоль леса, и корабль сейчас поднимается с космодрома, чтобы забрать их в условленном месте. Оскар связался с «Тристаном» и приказал лететь туда же. Ближайшим открытым местом, подходящим для приземления кораблей такого класса, оказалось озеро на противоположном краю этого самого леса. Судя по размерам на карте, там уместились бы оба корабля, хоть и с трудом. Впрочем, возвращаться на «Тристан» Ройенталь не стал, вместо этого, прикинув скорость машины и направление движения, приказал сажать катер там, где к лесу подходила дорога.
Обогнать машину не составило особого труда, и уже через несколько минут Оскар выпрыгивал из опустившегося шаттла. К счастью, хоть связь и постоянно прерывалась, но через более мощные передатчики «Брунгильды» удалось сообщить беглецам о том, что помощь уже рядом. Правда, совсем без эксцессов не обошлось.
Как только машина остановилась, первым из неё выбрался Кисслинг и, заметив Ройенталя, тут же прицелился в него. Оскара такое поведение начальника охраны в принципе не удивило. Он обернулся к своим людям и приказал им отойти, а сам, положив на землю свой бластер, поднял руки и только после этого сделал шаг в сторону машины.
–Я все могу объяснить, – спокойно сказал он, немного покривив душой. Всего Ройенталь объяснить точно не мог. Но, во всяком случае, кайзер это услышал, потому что из машины донеслось: «Пропустите его».
Когда Ройенталь приблизился, Кисслинг, всё так же не сводя взгляда с десантников, отступил в сторону. Оскар нагнулся к открытой двери. Райнхард взглянул на него – холодно, но не без готовности выслушать.
–Объясняйте.

@темы: Шоб було!, Честно спёртое, ЛоГГонутое, фанпродакшн

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ну что за...(нужное подставить: "розенриттерский загиб", морской крендель и т. д.)

Сидела себе. Никого не трогала. Писала "Оборотни в Галактике...", смотрела Блич... И меня, что называется, понесло...
Здравствуй, моя очередная любовь — Рендзи Аборай.


Мне интересно, я одна такая звезданутая?
И мне одной кажется, что он СЛИШКОМ напоминает Биттенфельда?

запись создана: 25.04.2017 в 00:12

@темы: натворень, Вся такая внезапная Я, Мои мысли, мои скакуны... Где у вас тормоз включается?!, НытиЁ моё, блокнот

---

Наклёв мыслишек

Вчера нашла у себя в телефоне.
Засмотрелась...


Теперь сижу и строчу труд "Обоснование наличия оборотней в Галактике. Почему только розенриттеры??!!"

@темы: натворень, ЛоГГонутое, фанпродакшн, Вся такая внезапная Я, Мои мысли, мои скакуны... Где у вас тормоз включается?!, Зашибенный зеленоглазый Рыцарь Розы, блокнот

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Жизнь раскололась пополам...

Ушла в отпуск.
Да не, не моя крыша! А я.
Чешу репу в недоумении — и чё мне делать-то ажно целых 21 день?!

---

Ты - Бард-Маг!

Да, я понимаю, что звучит почти как МакКлауд, но никакого отношения к Горцу ты не имеешь. Хотя убить тебя так же сложно. Да вон, посмотри хотя бы на короля Мистрали. Он полуэльф и, конечно, он хороший, но это ж совершенно неубиваемое недоразумение. Вообще, Маг-Бард – это один из самых редких и самых запоминающихся мультиклассов. Ты силен и умен, как настоящий Маг, и при – этом творческая личность, как всякий Бард. Замечательно, правда? Как пел один известный менестрель:

Он опасней минотавра, пострашнее, чем дракон,
От него едва спасает сверхмагический заслон.
От безделья он страдает и уже немного злой
А с утра, вдобавок, крыша в крепкой ссоре с головой.

И надо сказать, что тот менестрель не преувеличил, а где-то даже смягчил. Встреча с тобой всегда заканчивается потрясением. Или сотрясением — в зависимости от того, кого в тебе сегодня больше: Барда или Мага. Заклинания в стихах, да еще и матом? Вдохновить на самый безнадежный бой, да так, что у противника просто не останется шансов? Легко! Файерболом в глаз за освистание — тоже бывает. Ну, или не файерболом, а огненной дорожкой - тоже можно. В общем, ты из той милой категории, с которой лучше не встречаться. Э-э-э, не надо в меня файерболом, лучше спой! Вот так-то лучше.

Узнать свой класс